Танцы и не только   ::   Фокс Элайна

 – Меньше всего я бы хотела показаться вам невежливой! Но дело в том, что в нашей глуши никто понятия не имеет о новых танцах, модных в Европе, вот я и подумала: а вдруг вы как-нибудь могли бы дать нам пару уроков – если, конечно, сами умеете танцевать вальс! У меня и в мыслях не было ставить вас в неловкое положение или напрашиваться на танец! Простите меня великодушно!

– Ну что вы, мисс Тейер, вам не за что извиняться! Напротив, меня всегда восхищали женщины, которым хватало отваги откровенно говорить о том, чего они хотят! А что до вальса – да, я умею танцевать вальс. И почту за великое удовольствие быть вашим наставником!

– Надеюсь, вы постараетесь ее научить, – буркнула Катра, многозначительно глянув на подругу и снова обращая на себя внимание мистера Сент-Джеймса.

– Уверяю вас, когда надо – я становлюсь чрезвычайно старательным! – Он помолчал и добавил: – Мисс Мередит, насколько я слышал, вас зовут и Кэтрин, и Катра. Позвольте поинтересоваться, какое из имен правильное?

– Честно говоря, я считаю, что оба. Отец зовет меня Кэтрин, но чаще всего меня зовут Катрой. Это вроде детского прозвища. Когда мой младший брат учился говорить, у него вместо Кэтрин получалось Катра.

– Весьма необычно, – заметил Райан.

– Да. Потому мне и нравится. Так меня ни с кем не спутаешь.

– Ну, это вам не грозит ни в коем случае! – И он окинул ее таким выразительным взглядом, что Катра залилась краской.

Она ничего не могла с собой поделать и злилась все сильнее. Подумаешь, красавец! Еще ни одному мужчине не удавалось вот так, походя, вогнать ее в краску. Вдобавок Мелисса, судя по всему, не испытывала в присутствии мистера Сент-Джеймса ничего подобного.

– Между прочим, – вмешался Феррис, – мы уже обсуждали все эти новомодные вальсы с нашими музыкантами, и я убедился, что они понятия не имеют, как их играть. Через месяц у Мелиссы день рождения. Надеюсь, к тому времени мы сумеем раздобыть ноты.

– Вы непременно должны их раздобыть, – капризно подхватила Мелисса. – Представляете, как все удивятся, если мы возьмем и станцуем вальс? Сколько можно топтаться в этих скучных менуэтах и крутиться в риле? [1]

– Мелиссе исполняется восемнадцать, – пояснила Катра, – и мама позволила ей самой распоряжаться подготовкой к празднику – в честь совершеннолетия.

– Вот увидишь, это будет самый лучший бал во всем графстве! Ума не приложу, отчего некоторым женщинам не нравится вспоминать о своем возрасте? Мне с детства хочется выглядеть старше своих лет, и с каждым годом это желание все сильнее! Жду не дождусь, когда стану по-настоящему взрослой!

– А как, по-вашему, мистер Сент-Джеймс? Можно ли считать женщину взрослой только после восемнадцати – или пора подыскать новый способ оценки ее самостоятельности? – Катра вопросительно посмотрела на Райана, предпочитая не замечать его иронической мины, явно имевшей отношение к ее несовершеннолетней персоне.

– Такой способ наверняка должен быть, мисс Мередит, – ответил он и многозначительно умолк. Катра не дождалась продолжения и спросила:

– И что бы вы предложили?

Самоуверенный янки с ухмылкой уставился на ее обнаженные плечи и глубокий вырез платья, от чего Катра залилась краской пуще прежнего и тут же мысленно отругала себя за такую стеснительность.

– Я бы предложил оценить ее рассудительность, – наконец произнес Райан, – и способность справляться с неожиданностями. По-моему, самостоятельной можно считать только ту женщину, которая не растеряется в трудной ситуации. А эта способность напрямую зависит от сообразительности.

– Сообразительным можно назвать любого ребенка! – раздраженно возразила Катра. Хотела бы она знать, ради каких неотложных дел ее оставил Феррис! Ага, вот он: о чем-то шепчется с Делией. Ни дать ни взять взъерошенная курица. А он наверняка пытается пригладить ей перышки!

– Увы, одной сообразительности недостаточно: нужно уметь вовремя и с пользой пустить ее в ход!

– У вас на все готов ответ, мистер Сент-Джеймс! Не слишком ли много вы на себя берете? – Катра резко развернула веер и замахала им перед самым носом настырного янки. – Для того чтобы разглядеть острый ум в другом человеке, нужно, по меньшей мере, быть не глупее его.