Только моя   ::   Лоуэлл Элизабет

Тебе никогда не будет этого достаточно! Ты презираешь аристократов, а мой отец был граф.

– Дело не в…

– Ты хочешь держать меня рядом, – продолжала она безжалостно, – но не как жену. Я не гожусь быть матерью твоих детей! Я избалованный, гадкий ребенок! Я…

– Джесси, совсем не это я…

–…девчонка, а не женщина, такая же бесполезная, как соски у борова, неподходящая для…

– Да черт побери же!..

– Да, это так! – хрипло вскричала она, глядя на него сверху. – Ты никогда мне не лгал, какой бы жестокой ни была правда. Не начинай лгать сейчас, когда больше нет необходимости. Я тебя заманила в ловушку, я тебя отпускаю на свободу. Возвращайся в страну, где ты родился, страну, которой я недостойна и никогда не буду достойна. Я такая, какая есть…

– Проклятье! Ты выслушаешь меня, или я вынужден буду…

–… а ты Дерево Стоящее Одиноко, и то, что ты спал со мной, – самая большая ошибка в твоей жизни.

– Чушь! – выпалил Вулф. – Самая большая моя ошибка, что я пообещал Виллоу постараться сперва поговорить с тобой.

Вулф без предупреждения сдернул Джессику с седла и прижался ртом к ее губам. Она пыталась вырваться, колотила его, но он был намного сильнее. Он удерживал ее до тех пор, пока дикий хмель его поцелуя не проник глубже, чем гнев.

Не в силах более сопротивляться ему и себе, она покорилась мягкости, которую он к тому моменту обрел, и отдалась поцелую. Не скоро Вулф оторвался от Джессики.

– Вот единственная правда, которая имеет значение, – проговорил Вулф, смахивая с лица Джессики слезы. – Ты моя, только моя. И я – твой.

– Ты – Дерево Стоящее Одиноко.

– А ты – солнце в моем небе. Не прячь от меня солнца, Джесси.

Она хотела что-то сказать, но потрясенная тем, что увидела в его глазах, смогла лишь выговорить:

– Вулф…

– Останься со мной, Джесси Лоунтри, – прошептал он. – Раздели со мной эту дикую страну. Люби меня так, как люблю тебя я.



Эпилог

В течение последующих нескольких месяцев Вулф показал Джессике свои любимейшие места на западных землях. Они вместе ощутили в пустыне запах влажных ветров, которые приносят в иссохшую страну великое чудо – воду. Вместе они стояли среди каменных холмов, возвышающихся, словно корабли среди бесконечного песчаного моря.

Вместе они любовались каньоном – таким обширным, что его может пересечь только солнце. По дну каньона серебряной змеей извивалась девственная, недостижимая река. Вместе они стояли в прокаленной солнцем тишине городов, построенных людьми, которые давным-давно умерли. Древние, загадочные, высеченные в скалах и втиснутые в расселины, города были пустынны, их единственным обитателем был ветер. Они стояли, храня тайны и дух далеких, неведомых времен.

Вместе супруги путешествовали вдоль безымянных ручьев, сбегающих с вершин, которые также не имели названия, но были так высоки, что ангелы пели им в звенящей тишине перед восходом солнца. Вместе они пили из озер, синих, как глаза Вулфа, а однажды, заснув в объятиях друг друга, они проснулись и обнаружили, что пламенеющих осин коснулся первый поцелуй зимы.

Тогда они направились на восток, в сторону Сан-Хуана. В часе неторопливой езды от дома Виллоу и Калеба Вулф и Джессика построили собственный дом на берегу чистых вод Колумбины. Там Вулф разговаривал с мустангами, а Джессика охотилась на радужную форель в глубоких речных заводях. Под небом глубоким и беспредельным, как их любовь, они создали жизнь, которой раньше не было, – мальчиков, унаследовавших гибкость и силу Вулфа, и девочек с серебряным смехом Джессики.

И во все годы покоя и бурь Джессика была солнцем в небе Вулфа, несущим свет и жизнь Дереву Стоящему Одиноко.