Торжество любви   ::   Джеймс Саманта

Горячая пища, добрая кружка эля и теплая постель, наконец, избавят его от ломоты в суставах.

Сказать по правде, Иен недолюбливал Дункана Кинкейда, поскольку считал его недостаточно сердечным, рассудительным и терпеливым. Он даже не назвал бы его справедливым и щедрым. Но хотя Кинкейд и был рабом настроения, убеждения он имел твердые.

Отец Иена, Дэвид, знал Кинкейда еще в юности (у матушки отца была куча родственников на Шотландской низменности Район Центральной) и в зрелом возрасте сохранил знакомство. Он всегда считал, что за пределами собственного клана следует иметь союзников, и поэтому отправил сына на воспитание в Данлеви. Именно по этой причине дочь Кинкейда Маргарет и Йен были обручены еще детьми.

Дэвид пользовался всеобщим уважением, славился добрым именем. И хотя, рассердившись, приходил в бешенство, не был ни беспощаден, ни жесток. Как большинство его собратьев-шотландцев, он мог шуметь, кричать и драться, но никогда никого не порицал и никому не завидовал. У отца мальчик и научился уважать честь, достоинство и силу.

Только раз Дэвид проявил слабость, поддавшись прихоти. Это ему стоило счастья, а потом и жизни…

Боже! Кажется, целый век прошел с тех пор, как он уехал из этих мест. Томительный холод поселился в его костях. Много случилось неожиданного за это время.

Иен хорошо помнил тот день. Так хотелось вернуться на нагорье, похвастаться воинским искусством, как это делают все ребята в свой самый памятный год, когда из мальчишек они становятся мужчинами. Но вместо этого, возвратившись под родной кров, он обнаружил, что отец женился во второй раз. Нельзя сказать, что Иен был против — его мать давно умерла. Мачеху он сразу полюбил, потому что Фионна оказалась молодой, веселой и самой привлекательной из всех женщин, когда-либо встречавшихся ему.

Фионна. Иен почувствовал легкую горечь. Теперь она мертва.

И отец тоже умер.

Йен безумно любил отца, чтил его память. Вот поэтому он вернулся в Данлеви, чтобы жениться на старшей дочери Дункана Маргарет. Удивительно, но он не испытывал волнения от того, что снова увидится со своей будущей невестой, какой бы красоткой она ни была. Положа руку на сердце, Йен никогда не питал особого чувства к Маргарет и удивлялся, почему Дункан давным-давно не настоял на немедленной свадьбе. Сам же он, поскольку отец суженой не требовал выполнить соглашение, с браком не спешил. Теперь он понимал, что настала пора выполнить волю отца.

Суровая складка у рта слегка разгладилась. Вдали отсюда, стоило вспомнить о Данлеви, ему сразу представлялись знакомые глаза, такие же зеленые, как окружавшие замок, подернутые дымкой холмы.

Чуть заметная улыбка коснулась уголков его губ. Боже! Иен признавался себе почти с отвращением… он скучал по этой егозе. Он по ней скучал… Сабрина.

Воспоминания разом нахлынули на него. Иену казалось, что Маргарет мало изменилась — он видел ее всего два лета назад. Наверняка она такая же хорошенькая. А вот Сабрина…

Его всегда поражало, что эти девушки — сестры, такие они были разные. Маргарет — блондинка, спокойная и безмятежная, как ее волосы и черты лица, Сабрина — огненноголовая, с никогда не закрывавшимся ртом. Иен чуть не рассмеялся, вспомнив, как она стащила его меч и укоротила себе юбку, чтобы та напоминала его мужскую. Потом явилась к вечерней трапезе в зал и вышагивала, как настоящий спешащий на битву воин. Тогда Йена это так не позабавило. И отец Сабрины был не очень-то доволен. Продолжая улыбаться, Иен тронул коня и направил через лес. Терпкий, острый запах деревьев и влажной земли тревожил обоняние, но мысли были заняты другим.