Последствия неустранимы   ::   Черненок Михаил

- Где те рюмки, из которых вы с Головчанским вчера выпивали? спросил подполковник Гладышев.

Максим Маркович смущенно отвел глаза в сторону:

- Так мы всего по наперсточку из одного стакана дернули.

- Где тот стакан?

- Ну, может, не конкретно, что стакан, а как бы это... - окончательно смутился Пятенков и показал на эмалированную кружку, стоящую на ящике возле ведра с водой. - Вон из той посудины причастились.

Гладышев покачал головой:

- По полной?..

- Ни-ни! Говорю, по наперсточку, на донышке. Даже закусывать не стали.

В разговор вмешался прокурор:

- Перед тем как с вами выпивать, Головчанский трезвым был? - спросил он Пятенкова.

- Как стеклышко.

- А когда выпили, опьянел?

- Ни в одном глазу!

Прокурор, показывая на кружку, сказал следователю Лимакину:

- Оформи этот "наперсточек" на экспертизу...

Подполковник Гладышев отозвал Бирюкова в сторону, тихо спросил:

- Что скажешь, начальник розыска?

- Пока, Николай Сергеевич, ничего не скажу. Пытаюсь сообразить: почему Головчанский вчерашним вечером вместо Новосибирска оказался здесь, в кооперативе?..

- Чувствует мое старое сердце что-то недоброе... - Гладышев взглянул на жестикулирующего перед прокурором Максима Макаровича. - Как бы этот свидетель не оказался обвиняемым...

Бирюков промолчал.

- Эх, неприятность... - Подполковник досадливо щелкнул пальцами. Хотя, знаешь, Антон Игнатьевич, вскроет Борис Медников труп, а там обыкновенный инфаркт без малейших признаков насильственной смерти.

Бирюкову была понятна озабоченность начальника милиции. Лишение человека жизни - одно из самых тяжких преступлений. Вред, причиненный большинством правонарушений, можно как-то компенсировать, устранить или уменьшить. Последствия же убийства неустранимы.

- Все может быть... - ответил Антон вслух, а про себя подумал, что даже при "инфарктном исходе" смерть Головчанского - такой орешек, над которым придется в первую очередь маяться ему - начальнику отделения уголовного розыска.

- Какие неотложные действия считаешь нужным провести? - спросил подполковник.

- Прежде всего надо установить, почему Головчанский вчера не уехал из райцентра...

2. Обморок Нади Тумановой

С места происшествия Бирюков возвращался в райцентр с Олегом Тумановым. Ехали в машине вдвоем. Антон завел разговор о Головчанском, однако Туманов, к сожалению, оказался из той категории личных шоферов, которые порой даже во вред делу старательно берегут репутацию своего шефа. По ответам Олега получалось, что Александр Васильевич был не только прекрасным руководителем, но и человеком, безупречным во всем.

- А вот дачу, кажется, не по карману себе он замахнул, - сказал Бирюков.

- О чужом кармане судить трудно, - не отрывая взгляда от раскисшей проселочной дороги, ответил Туманов. - Александр Васильевич вместе с заработком жены имел почти шестьсот рублей в месяц. Семья у него небольшая, всего один сынишка-первоклассник.

Кем жена Головчанского работает?

- Старшей лаборанткой контрольно-семенной станции.

- Как они между собой жили?

- Нормально.

- В материальном плане - тоже неплохо?

- Ну!

- Машину собственную имеют?

- В прошлом году "Волгу" купили.

- Вот видишь: в прошлом году - "Волга", нынче - дача. Для таких расходов шестьсот рублей в месяц маловато, а?..

- На машину Александр Васильевич у родственников деньги занял... А дача ему дешево обошлась... Бракованные же материалы использовал, цена им - копейка...

- Что-то не заметил я бракованного.

- Из брака всегда можно выбрать дельное.

- Почему это дельное не используется на государственной стройке?

- Потому что невыгодно, скажем, из тысячи битого кирпича выбирать полтора-два десятка дельных.

- Выходит, для себя - выгодно, а для государства - нет?

- Ну... это разные вещи...