Твой навсегда   ::   Маккена Шеннон

Потом показать кукиш всем тем, кто окрестил его неудачником. И поблагодарить людей, которые были к нему добры. Одна только Эл стоила того, чтобы проделать это путешествие в двенадцать тысяч миль. Саймон сохранил о ней такие яркие воспоминания, что ему казалось, будто они светятся у него в голове.

О черт! Он не мог не думать об Эл, когда внутри все ныло так, как сейчас. Привычка думать о ней, когда он чувствовал себя плохо, прочно укоренилась в нем, и воспоминания вспыхивали снова и снова. Бывали минуты, когда те фантазии становились его единственным спасением. У каждого должна быть возможность уйти в безопасное место, даже если этим местом стали собственные воспоминания. Потребность в подобном уединении была сравнима с нежеланием некоторых людей увидеть любимую книгу на киноэкране. Они боятся, что в сценарии их любимые герои будут искажены и финал окажется совсем другим, хотя в любом случае все это просто игра ума, плод воображения.

Наверное, поэтому реальность должна быть трудна для восприятия. Поэтому она должна ранить. И преподносить сюрпризы.

Сегодня Саймон не мог заставить свой ум повиноваться. В безудержном беге мыслей, хотелось ему того или нет, он не мог избежать воспоминаний об Эл. Во всем Ларю она была единственным человеком, кому было до него дело. Гас заботился о нем, когда не был слишком пьян, но чувства свои всегда выказывал скупо. Грубоватыми шутками, которыми они с Саймоном обменивались наедине, или отрывочными похвалами.

Зато преданность Эл не нуждалась ни в каких тонких интерпретациях. Саймон мог рассчитывать на нее всегда. Это было для него так же привычно, как воздух, которым он дышал, и ее постоянная доброта воспринималась им как нечто само собой разумеющееся.

Но с тех пор как он покинул Ларю, больше ничто не казалось ему само собой разумеющимся.

Он загородил ладонью глаза, щурясь на обрамляющие долину травянистые холмы. Солнце зажарило их в цвет червонного золота. Красивый дом, в котором выросла Эл Кент, был виден с шоссе. Возвышаясь на скале, в зеленом пышном оазисе, он всегда смотрел сверху вниз на ветхий дом Гаса в глубине лощины.

Теперь Кент-Хаус превратился в изысканный отель. Саймон узнал это случайно, перелистывая «Желтые страницы». Эл стала хозяйкой одной из модных гостиниц на северо-западном побережье. Реклама гласила:

Кент-Хаус. Очаровательный отель «Ночлег и завтрак» уютно устроился на склоне холма, с видом на Ларю-Ривер… Это подлинный рай для тех, кто любит рыбную ловлю и путешествия на плотах по мелководью… Захватывающий вид из окон каждой комнаты… Два часа езды до Портленда – и что ни поворот, то достойные восхищения живописные окрестности… «Континентальный завтрак» [1] – всю неделю. Отдельного упоминания заслуживает прекрасная выпечка, не говоря уже о главном кондитере, хозяйке гостиницы – Эллен Кент. Фуршеты, устраиваемые ею в уик-энд, внушают благоговение и…

Восторженная рецензия изощренных писак. Лихо, черт подери!

Саймон задумчиво смотрел вниз, на пеструю зеленую чашу долины. Из тех лет, что Эл прожила здесь, больше половины прошло без него – напомнил он себе, наверное, в тысячный раз. Она могла забыть его. Эллен Кент. Она по-прежнему носила свою девичью фамилию, хотя в наши дни это ничего не значит. Она могла выйти замуж за какого-нибудь парня по фамилии Скраггс или Липшиц и сохранить свою в целях бизнеса. У нее, поди, уже есть шумная ватага ребятишек и спортивный фургон на легковом шасси.

Если так, то правильно сделала. Хотелось только надеяться, что ее избранник, кто бы это ни был, заслуживал той любви, какую она способна дать, больше, нежели он сам шестнадцать лет назад.

Саймон вспомнил ту ночь, когда он убежал.