Уравнение со всеми известными   ::   Нестерова Наталья

А свежее, прозрачное водное раздолье. Хотелось лететь, плыть в хрустальной прохладе и дышать, дышать, запасаясь впрок лесными запахами.

Окружающая красота настолько захватила Анну, что она даже перестала терзаться неопределенностью отношений с Юрой. Тем более, что источник ее переживаний вот он, никуда не делся, шагает рядом.

Анна присела у кустиков земляники. Обрывала ягоды, складывала их в ладошку и отправляла в рот. Юра потерял ее. Стоял в десяти шагах, но не видел за кустарником.

— Нюра! — крикнул он.

Анна молчала, смотрела на него и продолжала лакомиться земляникой.

— Аня, ты где? А-а-н-я-а! — звал Юра. Она тихо прыснула. Кричит уже три минуты и крутится на одном месте. Похоже — злится. Пусть, не страшно.

— Я тебя найду и отшлепаю! Нюра!

— Ой, боюсь! — завопила Анна и бросилась в лес.

Она мчалась между стволами, перепрыгивала через поваленные деревья.

— Люди добрые, помогите! Лешак, лешак нападает!

Она не слышала его бега, но чутьем угадывала, что расстояние между ними сокращается. Оглянулась. Так и есть, еще секунда — и он схватит ее. Анна шмыгнула за дерево, потом за другое. Какое-то время ей удавалось, обманными бросками, ускользать от Юры, но не долго. Он разгадал ее тактику, и Анна с разбегу врезалась преследователю в грудь. Юра схватил ее и пресек попытки вырваться.

Анна хохотала. Неизвестно почему. Потому что она молода и хороша собой, потому что лес красивый, потому что Юра всегда восхищается ее смехом — по всем этим причинам и еще по сотне других, трудно формулируемых.

Усилием воли стянула губы в трубочку и нахмурила брови.

— Использовать физическое превосходство — не благородно, — прошепелявила она через трубочку.

Юра ничего не ответил и поцеловал ее.

Случись это в другой обстановке, Анна, наверное, бы расчувствовалась, бросилась ему на шею. Но сейчас, после бега и хохота, — никакого возбуждения. Вообще ничего особенного, словно ее поцеловал родственник, муж сестры Татьяны, например.

Она облизнула губы и задумалась, как будто ей дали попробовать экзотический фрукт и теперь она прислушивается ко вкусу во рту. У нее земляника, у него земляника — ничего нового. Анна слегка поморщилась и отрицательно покачала головой.

— Нет, — она выскользнула из рук Юры, — мне не понравилось, — и отвернулась, чтобы он не видел ее счастливой улыбки.

Подобное чувство, только в десять раз слабее, она переживала, получив зачетную книжку, которую сдавала преподавателю вместе с лабораторной работой. Пока оценка не проставлена, мучили сомнения: я все сделала неправильно, я тупая, глупая, получу двойку. А открыв зачетную книжку и увидев “отлично”, расслаблялась и ликовала: я умная, замечательная, будет у меня повышенная стипендия.

Анна начала тихонько удаляться. Походкой насмешницы и подстрекательницы: прижав руки к телу и оттопырив кисти, быстрыми мелкими шажками.

— Ах, не понравилось? — рассмеялся Юра. — Ну, погоди!

И догнал ее в три прыжка.

У них не было долгих объяснений, а сразу разговоры о свадьбе. Планировали, что поедут вместе в Донецк, чтобы Юра познакомился с мамой и сестрой Анны. Заявление нужно подать прямо сейчас, по приезде в Москву, а свадьбу сыграть в сентябре или в начале октября.

Оставшиеся десять дней в доме отдыха они редко выходили из комнаты, сломали казенную кровать.

Иногда Анна плакала — не знала, что чувствовать дальше. Забравшись на гору, альпинист спускается вниз. А здесь не было “вниз”. И “вверх” тоже кончилось.

Первый раз, когда у нее полились слезы, Юра растерялся.

— Что? — спрашивал он. — Что я сделал?

— Ты меня всю вытряхнул. У меня внутри не осталось ни одного моего органа, в голове — ни одной моей мысли. Везде — только ты.