Утро с любовницей   ::   Бойл Элизабет

Возражать кузине Финелле бесполезно – у леди была строгая четкая линия, определявшая, что правильно и допустимо, и любого отклонения от нее, малейшего намека на непристойность было достаточно, чтобы лишить даже самые высокопоставленные семьи расположения кузины Финеллы.

Правда, нельзя сказать, чтобы кто-то из высшего света обращал хоть какое-то внимание на то, что думает о них Финелла Аппингтон-Хиггинс, но Финелла продолжала верить, что она единственный страж приличий в Лондоне, и следовала своему долгу с усердием охранника Тауэра.

В это дневное время Беркли-сквер была заполнена экипажами – счастливые пары, модные повесы и беззаботные светские джентльмены направлялись в парк на дневной променад.

Заметив просвет в движении, Финелла уже собралась потянуть Шарлотту, чтобы перейти улицу, но в этот момент сквозь скопление экипажей на бешеной скорости пронеслась двуколка. Финелла дернула Шарлотту назад, а увидев кучера, скомандовала:

– Отвернись, детка. Это мадам Форнетт.

Шарлотта поступила, как ей было велено, только потому, что это позволило ей еще один раз увидеть Себастьяна, который собирался свернуть за угол.

Миссис Коринна Форнетт была одной из самых известных лондонских куртизанок, и ее появление, будь то на улицах в элегантном экипаже со знаменитой упряжкой вороных или в личной ложе оперного театра, всегда вызывало всеобщий интерес.

Казалось, оно заинтересовало и лорда Трента. Шарлотта в изумлении увидела, как исключительно добродетельный и нравственный виконт, единственный Марлоу, никогда не дававший обществу ни малейшего повода для сплетен, приподнял шляпу перед этой скандально известной женщиной. Несмотря на предупреждение, она обернулась и посмотрела на миссис Форнетт, только чтобы узнать, что же привлекло внимание виконта и подтолкнуло к такому несвойственному ему поведению.

Леди была одета в красное – такое платье, разумеется, явилось неожиданным для дневного выезда, но в нем она была подобна трепещущему пиону среди поля незабудок, – а на голове у нее красовалась модная шляпа с дорогими перьями и широкой черной лентой, спадавшей вниз ей на спину.

Конечно, любая женщина, одетая в такой экстравагантный для середины дня наряд, могла остановить движение, но Шарлотта мгновенно поняла, почему Коринна Форнетт держала в плену всех лондонских мужчин.

Задрав вверх нос и с озорным блеском в глазах от сознания того, что из-за нее происходит, миссис Форнетт сидела на месте кучера и с неповторимой грацией свободно держала в руках поводья, невзирая на то что лошади были готовы понести при малейшем недоразумении.

Миссис Форнетт нельзя было назвать красавицей; она не так уж отличалась от Шарлотты цветом каштановых волос и светлых бровей, но уверенность, с которой она держалась, выделяла ее из всех других женщин на улице.

Все экипажи сторонились, давая ей дорогу, как въезжавшей в Рим Клеопатре, и миссис Форнетт принимала это как должное, словно имела на это право по рождению, и не важно, что, по слухам, она была внебрачной дочерью контрабандиста и служанки. Мнение кузины Финеллы или мелочные сплетни достопочтенных матрон никак не влияли на леди, она не считалась с правилами морали – скорее, наоборот, позволяла своей знаменитой и весьма дурной репутации волной распространяться впереди нее самой.

Немного выпрямившись, Шарлотта успела бросить последний взгляд на Себастьяна, пока он не скрылся за углом.

Он тоже еще раз оценивающе посмотрел на миссис Форнетт, а потом перевел взгляд на цветы, которые держал в руке. Легкая улыбка исчезла с его губ, и он продолжил свой путь к мисс Берк.

«Если бы только... – страстно подумала Шарлотта. – Если бы только... я могла стать женщиной, которую он любит».