В поисках хороших парней   ::   Джонс Белинда

В Паддингтоне он со своим велосипедом отправился в одну сторону, я на такси – в другую. На прощанье мы поцеловались. Это был захватывающий дух, страстный поцелуй.

– Ты помнишь?.. – начала я с улыбкой, вспоминая случай из нашей жизни.

– Я помню все, Белинда, – прошептал он, нежно сдувая локон с моего лица.

Я потеряла голову от охвативших меня чувств и желаний. Мы договорились встретиться на неделе. Наступил день встречи, но он не появился. Обида и разочарование снова охватили меня, как если бы я снова потеряла его. Я так никогда и не узнала, почему он передумал и не пришел. Но до сих пор, когда я вижу на улице человека, который хоть чем-то напоминает его, у меня екает сердце. Будто в глубине души я все еще надеюсь, что каким-то чудом он опять появится в моей жизни, как тогда, на железнодорожной платформе. Иногда меня мучают сомнения, смогу ли я забыть его и строить свою жизнь с другими…

– О чем это ты думаешь? – прервала мои воспоминания Эмили. – Ты выглядишь такой несчастной.

– О своих бывших, – пробормотала я и потянулась за леденцами.

– Скверно, – поморщилась Эмили.

– И не говори. – Я отправила в рот лимонный леденец. – Слушай, знаешь, что мне только что пришло в го лову?

– Не-а, – покачала она головой в ответ.

– Я знакома со всеми твоими бойфрендами. Эмили на секунду задумалась, а затем подтвердила:

– Точно! Со всеми пятью. А я знаю всех твоих, начиная с… – Эмили наморщила лоб. – Слушай, а кто был после Кристиана?

– Студент-медик, слишком озабоченный медицинскими проблемами. – Я состроила рожу и добавила: – У него были длинные волосы.

– У них у всех были длинные волосы, – нетерпеливо перебила Эмили. – В любом случае я не его имела в виду. Вы и были-то вместе всего несколько недель. Я говорю о другом, блондине.

– Каком блондине? Я не люблю блондинов.

– О том, у которого еще была эта полоумная подруга, которая гонялась за тобой по дому с разбитой бутылкой в руках.

– А-а-а, – до меня дошло. – Ты имеешь в виду Плотника?

– Не твоего интеллектуального уровня, да?

Если верить Эмили, то факты говорили о том, что я за конченный бракофоб. Во-первых, я никогда не встречаюсь с теми, с кем у меня есть хоть какой-то шанс построить будущее. Во-вторых, я никогда не называю своих бойфрендов по именам, а только по их профессиям и таким образом в какой-то степени лишаю их индивидуальности. У меня это всегда – Плотник, Проектировщик, Барабанщик, Таксидермист (хотя, на самом деле, у меня никогда не было таксидермиста, но таксисты в моей жизни, встречались, особенно водители-алжирцы).

– А вот следующий был умен, – продолжала Эмили. – Жаль, у него не было сердца.

Теперь она вспомнила о Музыканте. Когда мне было двадцать шесть, я решила, что слишком большое значение придаю тому, как выглядит мужчина, и специально нашла страшненького, по моему мнению. Правда, все остальные считали его симпатичным, что преуменьшало мою личную победу. Он был сексапилен и остроумен, но при этом одержим стремлением стать самым востребованным в мире музыки. За те девять месяцев, что я впустую потратила на него, моя самооценка серьезно пострадала. Я уверилась, что у меня просто нет той притягательности, которая заставляет мужчин терять голову. Только сейчас я понимаю, что это не так.

Я бы до сих пор пребывала в глубокой депрессии, если бы не благодатное спасение, посланное мне судьбой в лице одного гомосексуалиста, моего нового соседа по комнате Джеймса Бридса, высокого красавчика с внешностью Дэвида Швиммера и стилем Дэвида Бекхэма. Джеймс представлял собой экстравагантную личность. Ко всему прочему он еще и защищал меня и даже правил в нашем доме железной рукой.