В постели с принцем   ::   Джеффрис Сабрина

Ты — моя муза, вдохновляющая меня в написании стихов.

И еще порождающая мысли о самых бесстыдных персонажах. Вот и конец ее надеждам на то, что платье позволит Сидни оценить ее как женщину. Неужели он не способен увидеть, что она более не девчонка-сорванец, каковой была в детстве? Он никогда даже не пытался поцеловать ее. Он разговаривал с ней как жених, однако вел себя как обыкновенный друг. Хотя Кэтрин хотелось бы выйти замуж задруга. Было бы так приятно, если бы он обнял ее и…

— Успокойся и не злись на меня. — Вальс закончился, и Сидни повел Кэтрин с танцевальной площадки с присущей ему элегантностью. — Ты же знаешь, что я не могу без тебя.

— Потому что я твоя муза, — ворчливо проговорила Кэтрин.

— Потому что ты моя поэзия.

Нежные нотки в голосе Сидни усмирили гнев Кэтрин.

— Ах, Сидни, это замечательно! Сидни просветлел.

— Правда? Очень удачная строчка, я должен ее записать. — Он стал ощупывать свои карманы. — Проклятие, у меня не на чем это записать. В твоем ридикюле, случайно, нет клочка бумаги?

Кэтрин молча покачала головой. Она никогда, никогда не приведет Сидни к алтарю. Мама станет попрекать ее долгами до тех пор, пока Кэтрин не выйдет замуж.

Похоже, Сидни даже не заметил ее уныния.

— Ладно. Если бы я только смог… — Сидни остановился, заставив остановиться и Кэтрин. Она удивленно посмотрела на жениха. Он кого-то разглядывал у нее за спиной. — Не оборачивайся, граф Айверсли внимательно смотрит на нас.

Кэтрин скрыла улыбку.

— В самом деле? — Однако Сидни понадобилось много времени, прежде чем он это заметил. — Вероятно, он разглядывает мое безнравственное платье.

— Я вовсе не говорил, что оно безнравственное, — огрызнулся Сидни. — А кроме того, он смотрит на нас обоих.

— Правда? — Сидни перевел взгляд на Кэтрин, и она поспешно добавила: — С какой стати графу Айверсли смотреть на нас?

— Вероятно, он узнал меня — я учился в Харроу с этим сущим дьяволом. Он и его друзья вели себя так бесцеремонно, не занимались и не делали ничего полезного. Айверсли был хуже всех. Не существовало правила, которого он бы не нарушил. И все потому, что он наследник графа. — На лице Сидни отразилось негодование. — Мы привыкли называть его Александром Великим. Полагаю, он оказался в Лондоне для того, чтобы промотать все состояние, которое ему оставил покойный отец.

Кэтрин украдкой бросила взгляд на лорда Айверсли. Л гобой человек, который способен возбудить в благожелательном Сидни гнев, поистине должен быть порочным дьяволом.

Граф по-прежнему буравил ее взглядом. Боже, этот откровенный раздевающий взгляд был по-настоящему скандальным. Граф посмотрел Кэтрин в лицо, и она почувствовала, как закружилась голова.

Лорд Айверсли приподнял бокал в молчаливом тосте, словно они вдвоем знают один секрет. Словно «два жаворонка, которые единственные знают слова своей песни», как гласит ее любимая строчка из стихотворения Сидни.

Вспыхнув от смущения, Кэтрин отвела взгляд.

— Экий негодяй! — Сидни потянул невесту за руку. — Пойдем отсюда, пока он не потребовал, чтобы его познакомили с тобой. Я не хочу, чтобы ты оказалась рядом с ним.

И в самом деле. Если граф способен вызвать головокружение одним только взглядом, можно предположить, что случится, если он окажется рядом. Вероятно, у нее остановится сердце. Определенно этот человек владеет секретными знаниями, описанными в «Руководстве для повесы».

— Кроме того, — добавил Сидни, — мне нужно конфиденциально поговорить с тобой кое о чем.

Сердце у Кэтрин радостно билось, когда Сидни повел ее к дверям, ведущим на галерею. «Спасибо тебе, лорд Айверсли». Пусть ее намеки не дошли до Сидни, зато вызванная ревность, очевидно, сработала. Давно пора.