Вечная любовь (Бессмертие любви)   ::   Кросс Чарлин

Когда мимо нее проходил Генрих и его свита, Алана присела, а Пэкстон склонил голову. Рис, Дилан, Мередидд, Карадог, Мэдок и Олдвин не шевельнулись: уэльсская гордость не позволяла выказывать знаков уважения английскому королю.

Как только король и его свита вышли, Алана взглянула на Олдвина.

— Никогда уже не надеялась вновь увидеть тебя, не говоря уже о том, чтобы увидеть дядю. Где же вы все были, когда я уезжала из крепости?

— Он сразу ринулся в лес, чтобы добраться до поселка и все нам рассказать, — пояснил Рис.

— Но как сам-то ты обо всем узнал, Олдвин? — спросила Алана. — Я никому, кроме Гвенифер и Мэдо-ка, не сказала, а они держали языки за зубами. — Она внимательно посмотрела на своего слугу и друга. — Стало быть, кто-то все-таки не сдержал своего слова?

— К счастью, это был я, — объявил Мэдок, — потому как в противном случае вы и ваш муж уже болталсь бы на виселице.

Она перевела взгляд с Мэдока ка Олдвина.

— Спасибо, что попытался привести подмогу. Я очень тебе признательна за заботу и внимание.

— В случае необходимости друзья всегда помогают в беде, — сказал Олдвин.

Алана приобняла его, затем повернулась к дяде.

— Если ты знал о Гвеяифер все это время, почему же ни единым словом не обмолвился?

Рис огляделся, желая выяснить, нет ли поблизости посторонних.

— Я и сам не знаю, да и не знал ничего. Алана нахмурилась.

— То есть как это так? Ты ведь сказал Генриху, что Гилберт умер с именем Гвенифер на устах.

— Ну, это я выдумал. Гилберт так упорно просил о пощаде, что у него в тот момент не было возможности произнести что-либо еще.

— Тогда как же…

— Пока мы добирались сюда, Олдвин все рассуждал о том, каковы же могут быть истинные причины, вынудившие Гвенифер настоять на том, чтобы сопровождать тебя в Честер. Я сказал, что, наверное, она желает свидетельствовать в твою пользу. Олдвин очень сомневался в преданности Гвенифер, тем более что Олдвин знал об их отношениях с Гилбертом. Он видел их вместе в лесу незадолго до смерти Гилберта.

— Ты никогда мне не рассказывал, — произнесла Алана, обернувшись к Олдвину.

— Я не хотел причинять тебе боль, — пожав плечами, ответил Олдвин.

— Впрочем, как бы там ни было, а я очень рада, что ты сообразил поделиться с Рисом увиденным. Потому как в противном случае мы с Пэкстоном были бы уже на виселице. — И вновь она посмотрела на Риса. — Ты ведь и сам никогда не доверял Гвенифер. Но при этом никогда не объяснял почему.

— Наш народ по природе своей страстный и мстительный. Ты и сама знаешь, что мы не оставляем ни единого оскорбления безнаказанным, как бы давно это оскорбление ни было нанесено. Поэтому, зная о том, что произошло между твоим отцом и отцом Гвенифер, я всегда удивлялся тому, как это она быстро все простила. Я не верил в ее искренность. И был, как выяснилось, совершенно прав.

— Да, совершенно прав.

Стоявший за спиной Аланы Пэкстон положил ей руку на плечо. Прикосновения его были осторожными и дружескими. Алана вздохнула. Прекрасная внешность Гвенифер маскировала ее душевное уродство. Алана могла лишь гадать, до какой степени кузина ненавидела ее, раз смогла сказать и сделать подобное. Явно она дурачила Алану все это время. Хорошо еще, что ей не удалось одурачить Риса.

— А почему же ты прибыл сюда, дядя? — спросила она, заставив себя не думать более о Гвенифер. — Ты же сам говорил, что между нами все кончено.

— Не мог же я позволить, чтобы тебя казнили за убийство Гилберта, тогда как он умер от моей руки и моего клинка. Впрочем, это вовсе не значит, будто я простил тебя за то, что ты вышла за нормандца. — Взгляд Риса обратился к Пэкстону. — Хоть я и готов признать, что этот несомненно лучше.