Веер с гейшами   ::   Баклина Наталья

Такая вот у нее была тогда взрослая жизнь, совсем не похожая на ту, что представлялась, когда она собиралась с Вадимом на Север.

О чем мечтала тогда? Об уютной, маленькой квартирке, о кружевных занавесках, о семейных лыжных походах, о мужественных обветренных лицах золотодобытчиков, которые станут героями ее очерков, о добром и мудром главном редакторе, который будет посылать ее в дальние бригады и ставить на первые полосы ее материалы о славных буднях золотой Колымы. Из всех «мечт» безоговорочно сбылись только кружевные занавесочки — Ольга купила их из «подъемных» денег, которые выдали им с Вадимом как молодым специалистам. Лыжные походы как-то не задались — в ноябре вдруг ударили такие морозы, до пятидесяти шести градусов, — какие там лыжи! Просто идти — и то воздух приходилось хлебать через шарф мелкими глоточками. Ольгу предупреждали, что будет холодно, но чтобы настолько! Хорошо, что Алка еще в сентябре убедила потратить львиную долю тех же подъемных денег на торбаса, и Ольга согласилась: больше оттого, что очень уж ей понравились эти лохматые сапожки с аппликацией из кожи по верху голенища. Это было так экзотично, так по-северному. И на зиму все равно что-то покупать надо было, а торбаса стоили чуть дороже приличных сапог. В общем, соблазнилась Ольга экзотикой, и правильно сделала — ножки в сапожках отморозила бы в два счета. А так про ноги можно было не вспоминать, а заниматься лицом. Прикрывать нос варежкой, скулы тереть, когда совсем уже немели. И шапку натягивать поглубже, чтобы закрывала лоб и уши, и шарф подтягивать повыше, чтобы мочки грел.

Но это было потом, аж через четыре месяца после переезда. А первые два Ольга колымским краем наслаждалась. Наслаждалась сопками и двумя шустрыми речками, Детрином и Омчугом, между которыми втиснулся поселок. Наслаждалась подосиновиками, которые росли в получасе ходьбы от ее барака и задорно семафорили своими оранжевыми шляпками меж карликовых березок и осин. Приходила в экстаз от ядреной брусники размером с мелкую вишню. В конце августа ягода красным ковром покрывала склоны всех окружных сопок, и народ ведрами таскал эту бруснику, запасаясь витаминами на всю зиму. Ольга тоже запаслась, за какие-то два часа собрала аж шесть литров. И в этих приятных хлопотах все ждала, когда же редактор отправит ее на настоящее задание.

Редактором «Золотой Нелькобы» оказалась крепкая дама предпенсионного возраста с замечательным именем Ариадна. В районную газету Ариадна была сослана в начале восьмидесятых — снята с должности главного редактора магаданской областной газеты — и рада была, что легко отделалась. Уж больно скандальный случай получился. Надо было срочно ставить в номер на первую полосу заметку о водителе, который как раз накануне прошел свой стотысячный километр по колымским трассам. Заметку срочно написала сама Ариадна, текст срочно отправили в набор, срочно вычитали, и наутро газетка вышла с фотографией героя. На фото герой сидел, крепко вцепившись в баранку, и с сосредоточенным напряжением глядел вдаль. А под фото (напряжешься тут!) красовался заголовок: «Сто тысяч километров — не пердел!». Наборщик впопыхах букву «е» не туда поставил, корректор проглядел, Ариадна заголовок в гранках не вычитала.

С тех пор прошло лет десять, но Ариадна бдела вовсю, к молодым журналистам относилась со строгостью и бестрепетной редакторской рукой вымарывала, как она говорила, «отсебятину». В Ольгином случае — именно то, что делало ее заметки легкими, ироничными и живыми, за что ее хвалили преподаватели и руководители практики, из-за чего в свердловской городской газете с удовольствием брали ее очерки и репортажи.