Вещие сны   ::   Хупер Кей

Отбросив одеяло, он встал, быстро натянул пижаму; вышел в темную гостиную и тотчас успокоился: по комнате гулял холодный ветер, дверь на балкон была приоткрыта и Джоанна, закутавшись в стеганое одеяло, из-под которого торчал воротничок его рубашки, стояла на балконе.

Он вышел к ней и, прислонившись к перилам, крепко потер ей спину.

— Эй, ты здесь замерзнешь.

Она смотрела на него — ясноглазая, с разгоревшимися от утреннего холодка щеками.

— Знаешь, я думала обо всем этом, — произнесла она совсем тихо. — Но особенно о Дилане. Что делает человека таким, как он? Когда жадность становится столь абсолютной, что даже убить легко?

— Не знаю, милая.

Она вздохнула — изо рта у нее вылетело облачко пара.

— За его мелкое, неважное преступление три человека заплатили своей жизнью. Просто за то, чтобы не открылась его проклятая кража. Гриффин, ведь это всего только деньги!

Он покачал головой.

— Нет. Для Дилана это совсем другое. Для него это означало еще и власть. Это… поднимало его в собственных глазах, давало ему то, чего, как он считал, он достоин, а не имеет просто потому, что мир несправедлив к нему. Такие всегда считают, что им кто-то должен, и всегда обижены на вопиющую несправедливость. Конечно, он мог убить для того только, чтобы получить то, что хотел. Ведь он защищал свое представление о себе, заслуживающем всего, а имеющем самую малость. Пойми, Джоанна, он не просто заурядный уголовник; то, что ему удавалось проделывать это так долго и успешно, доказывает, что он действительно умнее многих. Как разрушительно это постоянное чувство, что тебе недодали.

Джоанна, согласно кивнув, немного помолчала. Потом опять вздохнула.

— Но теперь, слава богу, все действительно кончилось. Этой ночью сон уже не мучил меня. Наконец-то это прошло, Гриффин! Этот вечный страх, и напряжение, и чувство, что твоей волей кто-то управляет. Кэролайн отпустила меня на свободу, я чувствую. — Она очень серьезно посмотрела на него. Гриффин погладил ее по щеке.

— Я рад, милая.

— Пока она меня не отпускала, я… не способна была ни на что другое.

— Я знаю.

— А знаешь ты, что я тебя люблю? — серьезно спросила она, глядя ему прямо в лицо. Он чуть улыбнулся.

— Была у меня такая надежда, — ласково ответил он. — Но ты заставила меня долго ждать этих слов.

— Я должна была освободиться от Кэролайн, — объяснила она.

— И заодно увериться в том, что и я от нее свободен?

— Примерно так.

Он наклонил голову и нежно ее поцеловал.

— Я всегда был от нее свободен. А от тебя — нет. Боже мой, как я люблю тебя! Ты — у меня в голове, ты — в моем сердце, и под кожей, и внутри меня… так глубоко, словно ты — часть меня. Словно ты всегда была со мной. Я люблю тебя, Джоанна.

— И я люблю тебя.

Он поднял голову, заглянул ей в глаза и легонько погладил по щеке.

— Пойдем в дом. Ты уже замерзла.

Ее улыбка была так прелестна, что у него чуть сердце не разорвалось от переполнявшей его нежности.

— Знаешь, я хочу увидеть рассвет. Так непривычно больше не просыпаться от смертельного ужаса. И так хорошо! Посмотри, Гриффин, как красиво!

Ему нелегко было оторвать от нее взгляд, но он взглянул на горизонт, где черное небо отливало темным пурпуром; над головой оно было уже темно-синим и постепенно светлело к востоку, где скоро должно было взойти солнце. Был прилив, океанские волны шумели и бились о скалы, а утренний воздух был солоноват и влажен.

Он глубоко вздохнул.

— Я с первого взгляда полюбил это место, — сказал он.

— Я тоже. — Джоанна улыбалась ему, чувствуя, как успокаивается душа. — Я не понимала этого до конца, пока всюду видела опасность и на все смотрела с подозрением, но, несмотря ни на что, в глубине души я чувствовала, какое это прекрасное место.

— Тогда оставайся здесь и выходи за меня замуж. — Он не хотел так скоро делать ей предложение, но, сказав это, почувствовал, что правильно сделал.