Виолетта   ::   Гринвуд Ли

Во время войны его надзиратель в тюрьме говорил точно так же До самого своего смертного часа Джефф будет помнить голос этого человека.

– Я надеялась встретиться с матерью близнецов, – продолжала мисс Гудвин. – Должна признаться, мне впервые приходится иметь дело с отцом.

Она говорила медленно, мягко, совсем не так, как тот ненавистный человек, превративший жизнь Джеффа в тюрьме в настоящий ад. Ее улыбка невольно завораживала. И все-таки эта женщина была янки… Джеффу хотелось повернуться и немедленно уйти отсюда, не говоря ни слова. С трудом сдержав свой порыв, он произнес:

– Я их дядя.

– Прекрасно, что вы так заботитесь о племянницах.

– Моя невестка больна, а ее муж в отъезде. Я остался здесь их единственным родственником, – пояснил Джефф, доставая часы. – К тому же я опаздываю на собрание.

Мисс Гудвин явно удивила подобная откровенность.

– Полагаю, благополучие ваших племянниц важнее собрания.

– Нет! – возразил Джефф.

– Но ведь это же ваша семья!

– Это не мое дело.

Мисс Гудвин еще шире открыла глаза, яркий синий цвет которых удивительно контрастировал с ее белой кожей и медно-рыжими волосами.

– Может быть, мы все-таки поговорим о ваших племянницах?

– Что же здесь обсуждать? Мой брат платит вам за то, чтобы вы превратили их из своевольных девиц, которых легче представить верхом на лошади, чем в будуаре, в настоящих леди. Судя по тому, что вы вызвали меня сюда, вам это не удалось.

– Вы ошибаетесь… – ошеломленно произнесла мисс Гудвин.

– Я взял себе за правило никогда не ошибаться. Это стоит времени и денег.

– Ничуть не сомневаюсь, что это действительно так, но в данном случае…

– Этот случай ничуть не отличается от других, – бесцеремонно перебил женщину Джефф. – Вам заплатили за работу, а вы ее не сделали.

Эта мисс Гудвин не должна осуждать его племянниц! Ей не понять южанок. Ни одна женщина из Массачусетса не в состоянии понять южанок!

– Я уверен, девочки не совершили ничего такого из ряда вон выходящего, чего бы не сделали любые другие резвые девятилетние двойняшки.

Мисс Гудвин, казалось, была шокирована столь неожиданной тирадой, однако ничуть не растерялась. Это заинтересовало Джеффа. Обычно люди возмущались его резкими выпадами.

– Ничего не могу сказать по этому поводу, – ответила мисс Гудвин. – Раньше я никогда не имела дела с близнецами: ни со слишком резвыми, ни с какими-либо другими.

– Почему же тогда вы осуждаете их?

– Если вы выслушаете меня, я постараюсь вам объяснить, в чем, собственно, дело.

Мисс Гудвин явно пыталась поставить его на место. Что ж, этого следовало ожидать. Янки наивно полагают, будто у них есть ответы на все вопросы.

– Я не стал бы вас перебивать, если бы вы говорили по существу. Почему женщины никогда не выражаются конкретно?!

– Вы закончили? – как можно спокойнее и вежливее спросила мисс Гудвин.

Однако глаза выдавали ее: судя по всему, она просто кипела от гнева. Джефф понял всю тщетность своих попыток когда-нибудь выбраться отсюда, если он не предоставит этой женщине возможность высказать то, что заставляет так взволнованно подниматься ее грудь.

Кстати, у мисс Гудвин была очень красивая грудь. Поначалу Джефф как-то не обратил на это внимания, рассматривая яркое вызывающее платье женщины. Да и фигура у нее отличная: стройная, но отнюдь не худощавая. Зрелость придала формам мисс Гудвин некоторую пышность, которая зачастую отсутствует у юных девушек.

– Итак, я слушаю вас. Так в чем же дело? – поинтересовался Джефф.

– Я бы предпочла, чтобы вы сели. – Я постою.

– Не я придумываю школьные правила и не я решаю, как поступать, когда они нарушаются, – заметила мисс Гудвин, изо всех сил стараясь сдержать раздражение. – Это обязанность мисс Элеоноры Сеттл, нашего директора.