Поверишь этому - поверишь всему   ::   Чейз Джеймс Хэдли

Жене, которую любишь, заниматься этим не обязательно.

Олсон решил переменить тему разговора.

– Сью рассказала мне об этом Видале. Тяжелое бремя ты взвалил себе на плечи. Клей.

– Да, кстати, – вставил я, – тебе, дорогая, придется на шесть дней стать соломенной вдовой.

– Что это значит?

Я рассказал ей о поездке в Сан-Сальвадор.

– А как же я? – В ее голосе послышалось раздражение. – Как я буду добираться на работу и обратно?

– Рядом автобусная остановка.

– Остановка. Кому нужны эти вонючие автобусы?

– Я буду рад заезжать за вами, миссис Берди, – сказал Олсон.

Она очаровательно улыбнулась ему.

– Спасибо, Билл. Можно я буду вас так называть? А вы меня зовите просто Рода.

– Отлично.

– Итак, ты надумал потаскаться с этими Видалями. Надеешься, что его жена затащит тебя к себе в постель?

Я никогда не срывался, но на этот раз едва сдержался.

– Прекрати нести чушь, Рода. Это моя работа.

Попав в такую семейную перепалку, Олсон совсем растерялся. Рода встала и ушла, хлопнув дверью спальни.

– Эх, женщины! – выдавил я.

– Да, – промолвил он.

Явно нужна была разрядка. Олсон нашелся первым:

– А у тебя здесь совсем неплохо. – Он вышел на балкон. – Чудесный вид.

Послушай, этот Видаль очень загадочная личность. Видно, набит деньгами по уши. Мне приходилось иметь с ним дело лет пять тому назад. Он тогда только начинал и, конечно, не ворочал такими деньгами.

– Значит, ты встречался с ним раньше. Мне это удовольствие предстоит во вторник. Что он за человек?

– Довольно странный и таинственный субъект. Почти карлик, ниже пяти футов и, как все невысокие люди, пытается возместить этот Недостаток повышенной активностью, я бы даже сказал – агрессивностью. Носит усы, но совершенно лысый. Сам же как заведенный мотор: пробивной, напорист, говорит быстро, при этом все время в движении, сопровождаемом энергичной жестикуляцией рук, глаза как у гипнотизера.

Из спальни вышла Рода. Вид у нее был угрюмый.

– Пора бы чего-нибудь и поесть, – проговорила она, направляясь на кухню.

Мы с Одеоном не возражали, и, улыбнувшись, последовали за ней.

Следующие четыре дня прошли в приготовлениях, сдаче дел Олсону, в нудных телефонных переговорах с Дайером, который без конца звонил и «утрясал» различные мелочи. Раздражение Роды возрастало. Валерия не сходила с языка у нее. Пудрясь перед Зеркалом, она ехидно замечала, что хочет быть такой же красивой. Когда мне приходилось по какому-нибудь поводу ждать ее, она язвила, что Вал с ее аккуратностью никогда бы себе этого не позволила. Меня это жгло, словно каленым железом, но я сдерживался, пропуская мимо ушей ее уколы. Я уже с нетерпением ожидал того момента, когда в течение шести дней буду отдыхать от ее нападок. Может быть, за это время она успокоится.

Вечером, накануне моего отъезда, развалившись в кресле и закурив сигарету. Рода вдруг сказала:

– Давай на прощание выпьем. Клей.

Я приготовил напитки и сел за стол.

– Скажи мне, дорогой, эта Вал была твоей любовницей?

От неожиданности у меня так дрогнула рука, что несколько кубиков льда выплеснулись из бокала на ковер. Рода довольно хихикнула.

– Какой ты неуклюжий.

Мне понадобилось около минуты, чтобы прийти в себя. Тем временем Рода повторила свой вопрос.

– Послушай, Рода! – наконец, сказал я. – С меня довольно, поняла? Чтобы больше этого имени ты не упоминала!

Она пригубила из бокала, не отрывая от меня взгляда.

– Да, она для тебя немало значила. Ты и сейчас еще влюблен в нее. Ты даже этого не отрицаешь.

– Перестань. Не о чем больше говорить. Кончай пить и пошли спать.

– Ничего, за эти пять дней эта миссис Видаль излечит тебя от этого чувства.

Я вышел из-за стола и направился в спальню. Я был так взбешен, что готов был избить ее.