Бетонный фламинго   ::   Вильямс Чарльз

Это меня озадачило.

— О-о! — произнесла она вдруг, словно очнувшись от своих мыслей, которые на минуту отвлекли ее. — Я?., да. Я одна.

— В таком случае выслушайте меня. Если вы хотите выйти завтра в море, то почему бы нам не объединиться? Это будет намного дешевле — по тридцать два доллара пятьдесят центов на брата!

Казалось, она обдумывает мое предложение.

— Разрешите пригласить вас в бар, — сказал я. — Там все и обговорим.

Она улыбнулась:

— Что ж, пойдемте.

Я подал ей руку и собрал вещи — ее полотенце и свой халат. Девушка была чуть выше среднего роста, очень стройная и тонкая. Даже слишком тонкая, подумал я, чтобы привлекать особое внимание среди всей этой обильной, позолоченной солнцем плоти, устилающей пляжи Флориды. Но уж если взгляд твой выделит ее из толпы, то ты испытаешь мгновенный легкий шок от какого-то сверхизящества, восхитительной женственности, грациозности, точности движений.

На вид ей было около тридцати.

Бар находился на затененной веранде, примыкающей к столовой. В этот момент в нем было пусто, если не считать бармена в белой куртке и двух мужчин, споривших о бейсболистах команды «Детройт Лайонс».

Мы сели за столик у стены, обращенной в сторону пляжа. Бармен тотчас же подошел. Она заказала шотландского виски, я — мартини.

Большой вентилятор в углу гнал на нас струю влажного теплого воздуха.

— Меня зовут Джордж Гамильтон, — сказал я.

Она положила книжку на соседний столик.

— Форсайт. Мэриан Форсайт. Будем знакомы, мистер Гамильтон.

— Вы здесь давно?

— Ровно два дня.

— Знаете, все время думаю, где я мог видеть вас раньше? — И я снова заметил вежливую усмешку в ее глазах.

— Правда? А я думала, что мы уже прошли эту стадию.

— Нет, — возразил я. — Мы находимся как раз на этом уровне. На уровне узнавания, уточнений и так далее… Мне все-таки кажется, где-то я вас видел. Вы где остановились?

— В мотеле «Ибискус», как раз на этой улице.

— Значит, мы соседи. Я — тоже там.

— Так может, там меня и видели? В вестибюле, например?

— Возможно, — сказал я. — Только тогда не понимаю, откуда это смутное чувство? Понимаете, на вас нельзя не обратить внимания. Я имею в виду классическую линию вашей прически. Она просто.., поет.

Мэриан оперлась локтями на стол, положила подбородок на переплетенные пальцы и улыбнулась.

— Метафора не из удачных, по-моему. А какие у вас еще комплексы, мистер Гамильтон? Кроме робости?

Я усмехнулся:

— Простите. Но, серьезно, если какой-нибудь Чарльз или Антуан попробует растрепать эту прическу — я его пристрелю.

— Не слишком ли сурово? Но если вы настаиваете… — Немного помолчав, она добавила:

— Кстати, я не ирландка, а шотландка. Моя девичья фамилия — Форбс.

Я достал сигареты из кармана халата. А когда вновь взглянул на Мэриан, ее лицо по-прежнему излучало то же прохладное дружелюбие.

— О, не знал, что вы замужем, — сказал я. Обручального кольца у нее на пальце не было.

— Я разведена, — просто пояснила она. — Вы откуда, мистер Гамильтон?

— Из Техаса.

Бармен принес напитки.

Она пригубила виски и задумчиво посмотрела на меня.

— Никогда бы не подумала. Вы говорите совсем не как техасец.

— Не могу судить профессионально, — отозвался я. — К тому же все это — чепуха! Совсем не все техасцы говорят «здрасьте» и «пжалста».

— Да, знаю. Я сама из Луизианы, но никто не определит этого по акценту. Помогает хороший слух.

— А у меня, в сущности, акцента никогда и не было. Но если уж вам вздумалось поиграть в профессора Хиггинс [3] , то вслушайтесь повнимательнее, и вы кое-что заметите. Иногда я нет-нет да оговорюсь. «Добрый день», например. Или «рукопожатие». Слышите преувеличенное ударение на первом слоге? Это типично по-техасски.

Мэриан кивнула:

— Скорее, по-южному.