Ворон и голубка   ::   Грин Мэри

Поставив ногу на низкий подоконник, Мерлин задумчиво глядел в окно с выбитым стеклом:

— Я не собирался устраивать подобный фарс. Только вчера я приехал из Франции. Знай я обо всем, постарался бы явиться раньше, чтобы не допустить свадьбы…

Синара мгновенно застыла:

— Фарс?

— …Брак с Феликсом. Я всегда считал, что у тебя больше здравого смысла. Насколько мне помнится, ты всегда была рассудительной и обладала исключительно сильной волей.

И с упреком посмотрев на нее, добавил:

— Правда, ты могла измениться… как все мы.

Синара старательно закуталась в плащ — все, что угодно, лишь бы защититься от этого пронизывающего взгляда:

— Всякие обстоятельства бывают, не всегда поступаешь, как хочется.

Мерлин натянул перчатку:

— Если ты намекаешь на последнее происшествие с Брендоном, мне обо всем известно. Даже слуги знают.

Он тяжело вздохнул:

— Меня только удивляет, что ты веришь, будто Феликс захочет помочь твоему брату. Он в жизни никому не помог, кроме себя. Заметь, он не бросился за нами в погоню, так ведь? Как всякий жирный паук, попытается опутать нас паутиной, чтобы выбрать момент и напасть.

Синара опустила глаза. Мерлин, конечно, прав, но ей не понравилось, что он предпочел поставить ее на место подобным образом. И вообще кто он такой, чтобы похищать ее на глазах друзей и родственников?! Какой позор! Теперь она никому не сможет взглянуть в лицо!

— Ты скомпрометировал меня, Мерлин! Неужели безразлично, что ты погубил мою репутацию?

Губы Мерлина чуть дрогнули:

— Хочешь сказать, что добровольно последовала бы за мной?

Он немного помолчал, исподтишка изучая выражение лица девушки. Та свирепо уставилась на него; Мерлин пожал плечами:

— Я так не думал. И уж, конечно, не собирался затевать с тобой ссору перед алтарем. Лучшая стратегия — застать врага врасплох; это первое, чему учишься в армии.

Несколько секунд они, словно достойные противники, мерили друг друга взглядами. Первой отвернулась Синара. Щеки девушки горели от гнева и замешательства. Этот мужчина всегда обладал способностью так или иначе будить в ней самые сильные эмоции. Что и говорить, даже такой искушенный светский человек, как принц-регент, не смог бы оставаться равнодушным под настойчивым проницательным взором темных глаз Мерлина.

— Что же теперь? — охнула Синара, когда до нее наконец дошел весь ужас положения, в котором она оказалась:

— Каковы ваши намерения в отношении меня?

— Я уже говорил. Поженимся как можно скорее. Мерлин показал на старика, покидавшего домик, чтобы накормить лошадей:

— Мой ординарец, Гидеон Свифт, засвидетельствует, что мы провели здесь ночь вместе. И безрадостно рассмеявшись, добавил:

— Признаюсь, не очень романтическое место для любовного свидания, но мы должны оставаться здесь, пока дождь не кончится.

— В жизни ничего подобного…

— Синара, в гневе твои глаза сверкают ярче огня, — грустно усмехнулся Мерлин, — но избавь меня…

Девушка выпрямилась, подошла так близко, что остро ощутила всю мужественность, исходившую от этого человека, и тихо сказала:

— Ты жестоко заблуждаешься, если думаешь, что я стану твоей женой. Уверена, что все друзья и родственники поймут, когда я объясню, что ты насильно удерживал меня здесь.

Ветер завывал в щелях дырявой крыши, дождь поливал в дыры, на грязном полу собирались лужи.

— Все равно начнутся сплетни, — бросил он так небрежно, будто они разговаривали о погоде. — Твоей матери не понравится, что честь семьи запачкана. Если память мне не изменяет, у нее крайне строгие принципы.

— После того, что случилось сегодня, я уже стала предметом пересудов всей округи. Мама, должно быть, с ума сходит от беспокойства, — вздохнула Синара. — Но она будет на моей стороне.

— Не обманывай себя, — без обиняков предупредил Мерлин. — Твоя мать поступит так, как от нее ожидают.