Все страсти мегаполиса   ::   Берсенева Анна

– Тогда зачем мне вам звонить? – пожала плечами Соня.

Михаил Павлович снова рассмеялся.

– Как наивен ваш прагматизм, Сонечка, – сказал он. – И как вы уверены в его состоятельности! Ничего, жизнь еще покажет вам свое жало и свои ценности. Вы девушка сообразительная, разберетесь. Всего доброго.

Михаил Павлович пошел по набережной не оглядываясь и вскоре скрылся в толпе. Соня почему-то почувствовала себя круглой дурой. Хотя ничего подобного он ей понять не давал, наоборот, вел себя с ней очень доброжелательного. Было в нем что-то такое, что вызывало оторопь. Но вот что? Поди разберись!



Глава 2



Парикмахерская, в которой Соня работала, была самая обыкновенная, хотя и находилась в центре, рядом с кафе «Две бочки» возле рынка.

– Тебе, Соня, в салоне надо работать, – с удовольствием оглядывая в зеркале свою прическу, сказала Виталия Яновна. – У тебя утонченный, просто-таки французский, я бы сказала, вкус и прирожденный талант делать людей красивыми.

Виталия Яновна всю жизнь проработала руководителем театрального кружка во Дворце пионеров, а потому привыкла изъясняться возвышенно. Соня улыбнулась. Она занималась в кружке у Виталии Яновны до самого выпускного класса, но возвышенного слога от этого не приобрела.

– Зачем, Виталия Яновна? – пожала плечами она. – Если бы я в салоне работала, вы, например, ко мне уже не пришли бы. Да и вообще...

– Что вообще, Сонечка? – поинтересовалась старушка.

– Так. – Соня тряхнула головой. – Глупости.

Мысль, промелькнувшая у нее в голове, в самом деле показалась ей глупой. Или, по крайней мере, странной. Это была мысль о том, что парикмахерская работа, предпринятая три года назад только для заработка, увлекла ее гораздо больше, чем она могла от себя ожидать.

– Спасибо, милая девочка. – Виталия Яновна еще раз взглянула на себя в зеркало. – Вот гонорар.

Она всегда оставляла чаевые – парижские десять процентов. Соня предпочла бы, чтобы старушка с ее символической драмкружковской пенсией не тратила лишних денег. Да она вообще с удовольствием делала бы ей прическу бесплатно. Но сказать об этом Виталии Яновне Соня не решалась: чувствовала, что это прозвучит для той неприлично и обидно.

– Перевелись у нас в Ялте интеллигентные люди, – вздохнула полная пожилая парикмахерша Полина Максимовна, когда за старушкой закрылась дверь. – Скоро и эти, последние, повымрут. И приезжие уже не те. Раньше писатели приезжали, артисты. А теперь кто? Торговки с рынка.

Наверное, все было именно так, как она говорила. Но слушать ее Соне было скучно. Скучно было слушать слова, которые она могла предугадать еще до того, как они будут произнесены. В этом смысле правильное мнение Полины Максимовны ничем не отличалось от глупостей, вертевшихся в голове и на языке у Лоретты. Правда, как называлось то, что их объединяло, Соня не знала. Но наличие этого общего угадывала безошибочно.

– Девочки, а правду говорят, что есть такой цветок, который мышей отпугивает? – вспомнила Наташа, работавшая за соседним с Соней креслом. – Я бы взяла, под окном посадила бы. У нас в доме, представляете, мыши завелись! Просто чума.

– Есть такой цветок. Рябчик называется, – охотно ответила еще одна парикмахерша, Надя. – У моей бабки в саду растет. Только мышей у нее по-любому полно.

– Лучше кошку возьми, – ответила Полина Максимовна. – Какой тебе рябчик?

Начинался тот бесконечный разговор, который не имел ни начала, ни конца – просто возникал, когда женщины приходили на работу, и иссякал, когда уходили. По счастью, у Сони не было отбоя от клиентов, поэтому она могла не слишком активно участвовать в этом разговоре, не выглядя при том белой вороной. К тому же клиентки приходили к ней не только чтобы подстричься, но и чтобы сделать макияж.