Хранительница Грез   ::   Бондс Пэррис Эфтон

Прозрачный шлейф ниспадал до пола и почти волочился по земле, рукава до локтя были отторочены кружевными манжетами — дань последней моде и утверждению женственности. Энни тщательно следила за своими нарядами, но что касается буйных рыжих волос — тут совсем другое дело. Девушка отчаянно боролась добрых полчаса, тщетно пытаясь с ними справиться, пока, наконец, не уложила волосы под сетку, будучи совершенно взмыленной к концу экзекуции.

Очень скоро прибыл экипаж Этьенна, чтобы отвезти бабушку и внучку к графу Карондолю.

Дом стоял посреди обширного парка, который под небольшим уклоном спускался к заливу с медленным течением и неторопливыми водоворотами. Оглядев великолепное поместье, Энни, усмехнувшись, заметила:

«Я полагала, что месье Карондоль — наш агент…»

— Граф Карондоль, — Нэн Ливингстон выпрямилась на сиденье экипажа, казалось, она испускает сияние. — Его семья потеряла свои земли во время Французской революции, но сохранила титул. Этьенн — лучший агент, иначе я бы его не наняла.

Две массивных дымовых трубы, сложенные из неотесанного камня, возвышались над усадьбой. Цветник перед домом, разбитый на французский манер, оранжерея, маленькие гроты и украшения на фасаде с пасторальными стенами привлекали внимание.

При более детальном рассматривании обнаружилось, что кое-где кое-что нужно подкрасить, а то и подремонтировать. Дом был слегка потрепан, но еще сохранял былое величие, изысканный буфет у входа свидетельствовал о ценности внутреннего убранства особняка.

Гостей встретил сам Этьенн. Дородный, несмотря на свои неполные тридцать. Его манеры были столь же церемонными и официальными, сколь консервативным выглядел его наряд: однобортный сюртук со стоячим воротничком, жилет и узкие брюки из темной шерсти. Этьенн поклонился и осмотрел своих гостей выразительными темно-карими глазами:

— Вы, должно быть, устали, mesdames?

— Oui, unpeu, mais je m'attends avec plaisir discuter des affairs de la societe, — спокойно ответила Нэн. У Этьенна брови полезли на чуть лысеющий лоб, создавая иллюзию быстрого отступления волос. — Вы очень хорошо говорите по-французски. А что касается лично меня, то я тоже рассчитываю обсудить дела компании.

Ностальгическая улыбка смягчила лицо старой женщины — Я изучала французский в молодости, мой дорогой друг, — она сцепила пальцы, затянутые в черные перчатки, — моя внучка, однако, не знает французского и, возможно, наш визит поможет ей в изучении языка.

Удобный случай и вправду вскоре предоставился в лице Этьенна, взявшего на себя роль гида и помощника. Французские фразы из его уст так и сыпались за каждой переменой блюд. Это продолжалось и в первый вечер, и в последующие четыре дня, когда женщины сопровождали графа в Сити, по пути в контору, расположенную восточное моста Тауэр, рядом с гаванью лондонских доков.

Употребление французского добавило неразберихи в обучение Энни. Этьенн терпеливо и снисходительно тратил свое свободное время, объясняя все запутанные места и нюансы морской торговли.

— Я действую как торговый представитель, совершая различные закупки и отгрузку на суда, а также выполняю функции агента по продаже продукции моих клиентов, Estce vous comprenez?

Он наклонился над Энни, и его руки оперлись на массивный полированный стол, за которым сидела девушка. Огромная книга лежала раскрытой у нее перед глазами: Энни пыталась разобраться в сути сделок, часто записывала что-то в блокнот или просто делала пометки для памяти. Она ощущала неловкость от его опасной близости: Этьенн находился так близко, что, оглянувшись на него через плечо, Энни заметила перхоть на темном сюртуке. Этьенн смотрел на нее сверху, — Что-нибудь не так? — спросила она.

— Non, non, mademoiselle. Глядя на Вас, я только изумляюсь. Я полагал, что только ваша бабушка — единственное в своем роде явление, теперь же вижу ее повторение в Вас.