Жюльетта. Том I   ::   де Сад Маркиз

Это так, поскольку предубеждение против серьезного преступления сильнее, чем против легкого, соответственно предусмотренное законом наказание в первом случае тяжелее, чем во втором; однако стоит найти в себе силы, безболезненно избавиться от всех предрассудков, набраться мудрости и понять, что в сущности все преступления одинаковы, и ты научишься управлять своим чувством вины в зависимости от конкретных обстоятельств. Остается добавить, что, научившись справляться с чувством вины по поводу незначительных проступков, ты скоро научишься подавлять в себе неловкость при совершении довольно жестокого поступка, а потом творить любую жестокость, как большую, так и малую, с неизменным спокойствием.

Итак, милая Жюльетта, если тебя посещают неприятные ощущения после совершения жестокости, так это потому только, что ты привязана к определенной доктрине свободы или свободы воли и повторяешь про себя: «Как дурно я поступила!» Но если человек по-настоящему хочет убедить себя в том, что рассуждения о свободе — это пустые слова, и что нами движет сила, более мощная, чем мы сами; если он поймет, что все в этом мире имеет свою цель и свою пользу и что преступление, после которого наступает раскаяние, так же необходимо для великого промысла Природы, как война, чума, голод, посредством которых она периодически опустошает целые империи — а ведь империи гораздо меньше зависят от Природы, чем человеческие поступки, — если бы только мы дали себе труд подумать над этим, мы бы просто перестали испытывать угрызения или чувство вины, и ты, бесценная Жюльетта, не заявила бы мне, что я неправа, полагаясь на волю Природы, которую ты считаешь грехом.

Все моральные эффекты, — продолжала мадам Дельбена, — происходят от физических причин, с которыми они связаны самым абсолютным образом: барабанная палочка бьет по туго натянутой коже, и удару отвечает звук — если нет физической причины, то есть нет столкновения, значит, не будет и эффекта, не будет звука. Особенно нашего организма, нервные флюиды, зависящие от природы атомов, которые мы поглощаем, от видов или количества азотистых частиц, содержащихся в нашей пище, от нашего настроения и от тысячи прочих внешних причин — это и есть то, что подвигает человека на преступления или на добродетельные дела и зачастую, в течение одного дня, и на то и на другое. Это и есть причина порочного или добродетельного деяния, которую можно сравнить с ударом в барабан, а сотня луидоров, украденная из кармана ближнего, или та же сотня, отданная нуждающемуся в виде подарка, — это эффект удара или полученный звук. Как мы реагируем на эти эффекты, вызванные первичными причинами? Можно ли ударить в барабан гак, чтобы не было ни одного звука? И разве можно избежать этих отзвуков, если и они сами, и удар, их вызвавший, — всего лишь следствие явлений, не подвластных нам, настолько далеких от нас и настолько не зависящих от нашего собственного организма и образа мыслей? Поэтому очень глупо и неестественно поступает человек, который не делает того, что ему хочется, а сделав это, глубоко раскаивается. И чувство вины и угрызения совести являются не чем иным, как малодушием, которое следует не поощрять, а напротив, искоренять в себе всеми силами и преодолевать посредством здравомыслия, разума и привычек. Разве помогут сомнения, когда молоко уже скисло? Нет. Посему надо утешиться и понять, что угрызения совести не сделают поступок менее злодейским, ибо они всегда появляются после поступка и очень редко предотвращают его повторение. После совершения злодейства бывает одно из двух: либо следует наказание, либо его нет.