Зимняя сказка в Венеции   ::   Гордон Люси

Винченцо стоял у подножия лестницы и смотрел на нее снизу вверх. Именно так, как ей это всегда представлялось. Так, как об этом всегда мечталось Розе.

Джулия стала медленно спускаться, похожая на видение в мерцающих белых одеждах, с лицом под белой кружевной маской. Спустившись на несколько ступеней, она сняла ее и посмотрела вниз, на мужчину, не сводившего с нее глаз.

Он поднял руку, сорвал с лица свою маску и отбросил ее в сторону. Теперь Джулия ясно видела его лицо, и это лицо светилось любовью и счастьем. Это было именно то выражение, какое она жаждала увидеть.

Он не сводил с нее глаз, пока она подходила все ближе и ближе. Маски были сброшены. Осталась только правда.

— Кто.., ты такая? — неуверенно спросил он.

Она уже стояла прямо перед ним. Медленно поцеловала его и сразу же отстранилась.

— Вот кто я такая, — сказала Джулия. — Женщина, которая тебя любит.

Она снова прильнула губами к его губам, а он обнял ее за талию и поднял в воздух, не прерывая поцелуя.

Толпа гостей разразилась аплодисментами, хотя никто не знал точно, почему. Кто-то должен был начать, и это мог быть кто угодно. Это могла быть даже маленькая девочка, которая с восторгом наблюдала сверху за происходящим, полная решимости добиться, чтобы все получилось как надо.

Оставались еще формальности, которые следовало выполнить, нужно было еще встречать гостей, нужно было еще улыбаться. Но все, что теперь происходило вокруг, казалось частью какого-то сна, а реальность началась только в конце вечера, когда Роза проводила их к боковому входу, где их ждал гондольер.

Когда лодка отчалила, Винченцо послал Розе воздушный поцелуй, а потом откинулся на подушки и притянул Джулию к себе.

— Кажется, теперь от нас ничего уже не зависит, сказал он.

— Наверное, это только так и могло произойти, согласилась Джулия. — Почему все вдруг стало таким трудным?

— Я тысячу раз был готов сказать тебе, как сильно тебя люблю. Но хотел, чтобы ты верила мне, и думал, что этого никогда не будет.

— Если бы ты сказал, что любишь меня, я бы тебе поверила, — с жаром сказала она. — И сказала бы, что тоже тебя люблю.

— Я в этом не был уверен. Ты не раз давала мне понять, что не можешь меня полюбить.

— Это было глупо с моей стороны. Я люблю тебя всем сердцем.

— Если так, то мне больше нечего желать. Теперь я знаю, что был не прав. Уходят не все. Тебе я не позволю от меня уйти.

Он поцеловал ее с неистовой силой, давая своей страсти говорить за него и чувствуя, как ее реакция отвечает ему яснее слов.

Гондола оставляла позади центр города, с его музыкой, танцами и странными фигурами, и вплывала в полумрак, где маленькие каналы освещались лишь крошечными лампочками и тишина жила за каждым углом.

Винченцо взял руку Джулии в свою и крепко сжал.

— Если где и существует надежный оплот, — сказал он, глядя на их соединенные руки, — то он вот здесь. Но может быть, мы должны просить не об избавлении от опасностей, а просто об огоньке, показывающем путь к следующему каналу?

Джулия не ответила словами, но, когда он отпустил ее руку и приник губами к ее губам, ответила всем своим существом. Все треволнения утихли.

На все вопросы были даны ответы.

У них за спиной гондольер молча греб, правя на огонек, который показывал путь к следующему каналу и к следующему за этим. Они двигались навстречу ожидавшему их будущему.