Знак Ворона   ::   Вересов Дмитрий

Никто, кроме тех, кто и так, безо всяких церемоний мог в любой момент войти в ее — Татьяны — земную жизнь, в любом месте, будь то салон самолета “Транс Уорлд Эйрлайнз” или лифт на станции метро “Лестер Сквер”…

Но Татьяна теперь опасалась не их.

Она опасалась простых земных грешников из ФБР, обслуживающих противостоящую ей в клубе иллюминатов оппозицию.

С Георгом Делохом у Татьяны образовалась странная связь. Георг был единственным человеком, кто не догадывался о двойной сущности леди Морвен, а знал это наверняка. И он сам до этого дошел. Сам.

И если Питер… Питер Дубойс был… или, вернее, как ей очень бы самой хотелось надеяться, становился ее другом, то Питер в силу своего заземленного толстенной несгораемой шиной вульгарного материализма убеждения, что нет в мире иных законов, чем законы Ньютона и Ломоносова — Лавуазье, Питер мог понять и ощутить только половину ее жизни.

Он знал много ее тайн. Почти все. Ему были ведомы все ее земные связи. Но ее — Татьяны — двойственности, амбивалентности ее бытия, дуализма ее сути понять он пока еще не был готов. И Татьяна не торопила его.

А вот Георг…

А вот Георг сам пришел и выложил ей все. Как будто он был свидетелем ее тайных явок, явок с чертом Вадимом Ахметовичем…

Значит, Грегор стал теперь ее самым близким другом и духовником.

Он и Питер. Оба они теперь имели привилегию называть ее по имени.

Татьяна…

— Мне нужно срочно увидеться с нашим другом, — сказал Делох.

— Пока организовать вашу встречу не представляется возможным, — ответила Татьяна, испытывая неподдельное сожаление и неловкость от того, что ее друг может заподозрить ее в неискренности.

— Но это очень нужно нам всем, — настаивал Делох сокрушенно и даже как-то потерянно.

— Потерпите недельку, нам надо перевести нашего друга в такое место, где всем нам будет удобно общаться.

— Но это не терпит отлагательства, даже вы не имеете контроля за реально отпущенным временем.

— И тем не менее, и тем не менее…

Они понимали друг друга с полуслова.

Теперь у нее был духовник и советник. Вернее, у нее были друзья и советники.

Их надо было теперь собрать под одной удобной крышей. Крышей в прямом и переносном значении этого слова.

А дача в Вермонте, которую в память о знаменитом соотечественнике своем они с Питером назвали “Солженицыно-2”, дача эта не была на сто процентов непробиваемой. Не исключалась малюсенькая вероятность того, что ФБР как-то пронюхает… Пронюхает и нагрянет.

Поэтому Таня по плану, разработанному Питером, готовила новую хатку. Новый схрон. Она отныне все делала только советуясь с Питером.

Ах, почему они не повстречались пять лет тому назад?

Отследить перемещения Татьяны в пространстве и по следу этих перемещений найти Питера в принципе не представляло для ФБР никакого труда. Каждый уикенд личный самолет леди Морвен — этакий реактивный летающий офис с салоном на шесть персон, производства “Дасо-Аэрокосмик Спесьяль” — вылетал из лондонского Хитроу, где всю неделю терпеливо ждал свою родовитую хозяйку, и, за восемь часов перелетев Атлантику, садился в аэропорту Кливленда… Чего уж проще — проследить, куда из аэропорта направится молодая леди!

Однако не был бы Питер Дубойс самым лучшим оперативником и разработчиком знаменитой “девятки”, кабы не провел он за нос своих коллег-фэбээровцев.

Пригодилась тут Питеру строго законспирированная и не зарегистрированная в анналах связь. Личная связь, личный агент Питера, завербованный им еще в первый год службы.

На вырост.

Питер тогда как в воду глядел, что пригодится.

С этим агентом они и разыграли якобы бурный роман, что приключился вдруг с молодой вдовушкой! Ведь с точки зрения спецслужб, если у человека нет слабостей — значит, этот человек мертвый.

Неживой.