Золотая чаша   ::   Плейн Белва

– Там не за что ухватиться, – сказала девушка, ни к кому не обращаясь. Дыхание ее было прерывистым.

Дым тем временем становился все гуще. Он клубился и извивался в порывах ветра. Пламя теперь бушевало с такой силой, что рождало собственный ветер, который вступал в противоборство с ветром с реки, создавая в воздухе дымные водовороты, за которыми фигура молодого человека была едва различима.

Он переменил позу и теперь сидел на подоконнике, свесив вниз ноги в зеленых вельветовых брюках. Мгновение он оставался недвижим. Затем, приняв, видимо, окончательное решение, ступил на карниз. Повернувшись лицом к стене и держась руками за подоконник, он словно вжался в крошащийся камень.

О, только бы карниз выдержал, только бы не обломился, ведь тогда молодой человек упадет на мостовую.

У девушки заболела шея. Задрав голову, она вглядывалась вверх, представляя себя на месте молодого человека. Вот он вытянул вперед одну ногу, прикидывая расстояние до горящего дома. Но и для такого высокого человека с длинными ногами – а даже со своего места девушка видела, что он был высоким – расстояние было слишком большим. Ему придется добраться до края здания и только потом прыгнуть. Наверное, он знал это с самого начала, так же как знал это и пожарник.

Спускайся… не пытайся этого сделать… спускайся.

В горящем доме от жара начали лопаться стекла; осколки вываливались из рам с мелодичным звоном. На мостовую дождем сыпались пепел и какие-то обгоревшие обрывки.

– Там никому не выжить, – сказал за спиной девушки женский голос. – Не стоит ему рисковать жизнью.

Рука молодого человека должно быть нашла какую-то опору. Дюйм за дюймом он продвигался вдоль стены, удаляясь от окна. Сквозь дымовую завесу они видели его высоко наверху, чувствовали, что он снова оценивает расстояние, готовясь к прыжку. Вот он опять замер в неподвижности, то ли собираясь с силами перед прыжком, то ли раздумывая, стоит ли вообще прыгать.

Ты не сможешь этого сделать, неужели ты этого не понимаешь?

Тишина. Храп лошади. Тишина. Чей-то кашель.

Сердце девушки стучало как молот. Мне станет дурно, если он упадет. Я должна отвернуться. Отвернуться сейчас же. Но она не могла.

– Карниз не выдержит, – прокомментировала разговорчивая женщина, стоявшая сзади.

Да заткнись же ты, – подумала девушка в ярости.

Полоска обгоревшей бумаги обвилась вокруг ее щиколотки как змея, но она этого не почувствовала. Мысленно она переживала падение с высоты, представляла стремительное Приближение тротуара.

Ее полные губы раскрылись.

– О Боже, – прошептала она.

Он прыгнул. Вытянутые рука и нога достигли противоположной стены. Рука вцепилась во что-то. Мускулы, наверное, напряглись так, что побелели ногти. Нога опустилась на карниз и словно впечаталась в него; вот и изогнувшееся в воздухе тело заняло устойчивое положение.

Девушка опять закрыла глаза. А ведь никто сейчас не думает о ребенке в горящем здании, мелькнула у нее мысль, и я сама думаю только об этом молодом человеке.

Открыв глаза, она увидела, что он медленно продвигается по карнизу к окну, вплотную прижавшись к стене горящего здания.

Не смотри вниз… Посмотришь вниз, упадешь.

– Слава Богу, окно открыто, – прошептала девушка. А если бы оно было закрыто? Она и не подумала об этом и сейчас спрашивала себя, предусмотрел ли молодой человек такую возможность.

Он влез в окно. Раздался общий возглас изумления и облегчения.

– Бог мой, какое мужество!

– Кто он, вы не знаете?

– Он задохнется в таком дыму.

– Дым сжигает легкие. Два-три вздоха опасны для жизни.

– Тот, кто там остался, наверное, уже мертв.

– Расступитесь! Дайте пройти, черт побери.

Это принесли сетку. С десяток мужчин вышли из толпы и натянули ее под окном.

– Остальные отойдите в сторону, черт возьми.