Звезда и тень   ::   Кинсейл Лаура

– Твое лицо! Я считаю, что о случившемся надо сообщить в полицию!

Уголки его губ изогнулись.

– Здесь такое не принято.

– Тебе нужно обратиться к доктору.

– Не сегодня. – Он облокотился на косяк двери, скрежетав руки под подбородком. Босой, без рубашки, он выглядел как обожженный солнцем до бронзы Манало, только без его любимых цветов.

Она всплеснула руками, придя в себя. Сэмьюэл не много говорил по пути назад, только сообщил, что полиция в этом деле не может помочь, что, в конце концов, это не было похищением за выкуп, а в остальном полиция не разберется.

Леда подумала, что при удобном случае обратится по этому поводу в коммерческую коллегию в ближайшее время.

Но не теперь. Сейчас она не хотела это обсуждать с мужем.

Леда широко, дружески улыбнулась Сэмьюэлу:

– Я предложила бы тебе посидеть в гостиной, но там нет мебели.

– Я думал, ты перевезла мебель сюда на прошлой неделе.

– Да. Я начала с комнат наверху, – покраснела она, – я подумала…

Сэмьюэл наблюдал за ней.

– Манало… Он и мистер Дожен рекомендовали… Он слегка передернул плечами.

– Слушай лучше меня, а не этих двоих..

– Буду счастлива сделать это. Но тебя не было, чтобы посоветоваться.

Мгновение он молчал.

– А теперь я здесь.

Леде показалось неприличным приглашать его сейчас в спальню. Разговора не получалось. Она чувствовала себя беспомощной. Сэмьюэл был самым трудным человеком из всего ее окружения.

– Ты любишь меня, Леда? – вдруг решительно спросил он.

– Конечно…

– Я хочу… – он резко остановился и повернул голову. Шрам на его лице побелел по краям.

С опозданием она поняла, о чем он говорил и что с ним происходило. Он тихо что-то произнес, но Леда не расслышала. Резкость, с которой он оттолкнулся от дверного косяка и пошел к ней, заставила ее отклониться и прислониться к стене.

Он тотчас же остановился. Затем рванулся вперед, пройдя мимо нее до лестницы.

– Так. Я хочу посмотреть на твою мебель, будь она неладна.

Сэмьюэл шагал через две ступени, поднимаясь по лестнице. Леда не видела его лица, но заметила, как он схватился за резные перила.

– Леда! – его крик вызвал эхо в пустом доме. – Черт побери! Ты сказала, что любишь меня. Я не могу больше! Я не могу себя остановить! Я хочу коснуться тебя, лечь рядом с тобой. С тех пор, как я вырвался из лап этого негодяя, я хотел этого! На палубе, в коляске, в доме! Все равно! Мне это не важно.

Она взглянула на свои ноги, виднеющиеся из-под юбки.

– Я предпочитаю постель.

– Прекрасно! Как я понимаю, здесь наверху есть одна.

– Да, да. Только я не могла придумать, как сказать тебе об этом.

Ее голос слышался тихим бормотанием и угасал вдали. Рука его неподвижно замерла на перилах.

– Ты?

– Да.

Последовало длительное молчание. Легкий ветерок в холле охлаждал жар ее шеи и лица.

– Тогда какого дьявола ты все еще там внизу? – спросил он изменившимся голосом.

– Я хочу, чтобы ты первым увидел все, что там сделано. Вдруг тебе это не понравится.

– Господь с тобой! Это всего лишь мебель!

– Там еще есть… что-то другое.

Он ничего не сказал. Леда нервно постучала пальцами по стене. Через несколько мгновений рука на полированных перилах исчезла.

Леда знала, что он двигается молча. К этому она уже начала привыкать. Но слишком уж долгое время не доносилось никаких звуков с верхнего этажа. Это обепокоило ее.

В конце концов она, мягко ступая, пошла по лестнице. В верхнем холле никого не было, ничего не было слышно. Она тихо прошла через кабинет в спальню.

Сэмьюэл стоял там среди множества красных бумажных журавлей – символов долголетия и счастья. Они свисали с подвешенных бамбуковых арок каскадами, потоками по двадцать, тридцать, пятьдесят, медленно кружась, спускаясь с потолка.