37-й пост   ::   Кукаркин Евгений

Мне то что с ними делать?

- Они разведчики. Их захватили с радиостанцией. У меня переводчиков нет, а до своего поста тащить не хочется. Ты свяжись с кем надо, пусть разберутся.

- Уговорил, дорогой. Выпьем еще по стаканчику.

Вино хорошее и мы выпили.

- У меня еще к тебе просьба, - говорю грузину, - с нашей группой послали врачиху. Нельзя ли ей выспаться где-нибудь, отдельно от всех..

- Женщина, это хорошо. Люблю женщин. Как так можно, возить с собой женщину и разрешать ей спать отдельно?

- Это особая красавица. Она уже подстрелила одного офицера, когда тот пытался к ней подлезть. Ее за это к нам на пост и посылают.

- Да что ты говоришь? Нет, я хочу жить, пусть спит здесь одна, подарим ей эту спокойную ночь в командирской землянке.

- Договорились. Я ее сейчас сюда пришлю.

Ковалева стояла в окружении бойцов поста и о чем то оживленно разговаривала с ними.

- Товарищ лейтенант, - позвал я ее.

Улыбка сразу пропала с ее лица, губы сжались и она, подтянувшись, подошла ко мне.

- Я договорился с командиром поста, что он на ночь предоставит вам свою землянку. Можете отправляться и занимать ее.

Она разглядывает мое лицо, как будто первый раз видит.

- Скажите, старший лейтенант, за что вы меня так... у арбы.

- Я хочу, чтобы вы смогли вернуться на родину. И если в следующий раз, также позорно будете сползать с машины, то я что-нибудь сломаю вам, да так, чтобы вас быстрее с ближайшим транспортом выздоравливающих увезли подальше от нас.

- Я буду сопротивляться.

- Вот и сопротивляйтесь. Сидите в землянке и стреляйте, в того кто к вам будет лезть ночью.

- Как бы мне хотелось, чтобы первым сунулись вы...

Она повернулась и пошла по ходу сообщения в землянку командира.

Как только солнце своим краешком выползло из-за гор, наша колонна тронулась в путь. Слишком холодно и сыро. Мы одеваемся потеплей, сидим на холодной броне и ежимся от прохладного ветерка. В полдень должны приехать на место службы.

- Не расслабляться, - ворчу я на солдат. - Следите за горами. Это самый ответственный участок.

Увидел я его случайно. Солнце слепило мне глаза и когда я повернулся к нему затылком, то на скале увидел тень, кривая чернота гребня и выступающая голова в чалме.

- Стой.

Противно скрипят тормоза БТР.

- Всем с машины вправо, огонь на солнце.

Ребята легко скатились с машины, даже врачиха, как пружина вынеслась под колеса и тут же началось... Противно завизжали пули, барабанная дробь по броне разрушили тишину утра. Неудачно пущенная граната, лопнула в камнях. Тявкнула пушка нашего БТРа, колонна поддержала огонь. Я лезу за пазуху и достаю карту. Проклятые горы, тропы, нанесенные пунктиром, не обозначены здесь.

- Сержант, выбери несколько смышленых ребят, я пойду с ними наверх с левой стороны. Отвлеките духов огнем. Снайперов выдвиньте...

- Солнце проклятое... Ничего не видно.

- Стреляйте по солнцу.

Мы ползем по камням, цепляясь за неровности. Не скажу что это отвесные скалы, это обыкновенный неровный подъем. За двадцать минут добрались до вершины небольшого хребта и теперь бежим в сторону выстрелов.

Первый маджохед неожиданно вынырнул перед нами, он сам не ожидал нашего появления и, получив удар прикладом в лицо, метра два пролетел по воздуху и затих, ударившись головой о камни.

- Огонь.

Мы стреляем по заметавшимся фигурам в нелепой одежде. Слева в нашу сторону прошлась очередь пулемета и один из ребят кидает туда гранату. После взрыва, сыпятся осколки и наступает тишина.

- Русс, сдаемся...

Из за камней появляются трое афганцев с поднятыми руками. Я киваю солдатам, держа их на мушке.

- Связать.

В засаде их всего было семь человек. Двое убитых, осталось лежать на возвышенности, остальных мы доставили вниз к шоссе.