Адъютант Бонапарта   ::   Брандыс Мариан

Наконец, после предварительных формальностей, 29 ноября 1808 года в варшавском дворце Сулковских на Рыма рекой улице собрался круг благожелателей для совершения нотариального акта, требуемого французским министерством финансов.

Два свидетеля, Гиацинт Бентковский, близкий родственник княгини Каролины, и доктор Карл Геффеле, ее личный лекарь, показали перед нотариусом Валентием Скорохуд-Маевским, что "графиня Сулковская, урожденная Маргерит-Софи де Гийо, ныне имеющая жительство в вышеуказанном дворце ее светлости княгини Каролины Сулковской, присутствующая при этом акте и принимающая оный, действительно является родной матерью погибшего несколько лет назад в Египте графа Юзефа Сулковского, личного адъютанта его величества императора французов и короля итальянского".

По представлении французским властям столь убедительного доказательства материнства секвестр с пенсии был незамедлительно снят. Графиня Маргерит-Софи Гийо-де Флевиль-Сулковская регулярно получала ее до самого крушения наполеоновской империи.

Приведенный нотариальный акт (в дополнение к предыдущим письмам), кажется, полностью подтверждает гипотезу историка Ашкенази. Вполне вероятно, что еще во времена встречи в Вельске между мачехой и пасынком имели место некие драматические признания, проясняющие тайну происхождения Юзефа. Если старая француженка действительно была его матерью, она после смерти мужа и отделения от бельских князей могла уже спокойно сообщить об этом сыну. А такое признание объясняло бы все дальнейшее отношение к ней Юзефа.

Но Скалковский, который сам обнаружил и опубликовал все упоминаемые документы, не отказался от своей концепции законного происхождения Юзефа Сулковского.

По мнению ученого, варшавские и венские письма Юзефа не могут служить доказательством материнства мадам де Флевиль. Они говорят только об отзывчивом сердце пасынка и о тяжелом материальном положении мачехи. А что касается нотариального акта, то он, вполне вероятно, был "организован" княгиней Каролиной и ее друзьями дома. Все они просто тронулись судьбой старой графини и не видели никаких оснований, чтобы оберегать карман французских оккупантов.

От резонов Скалковского трудно отмахнуться. Это был скрупулезнейший биограф Сулковского, который двадцать лет изучал его жизнь, и уж он-то знал ее лучше, чем кто-либо. Поэтому научный спор о родословной Юзефа следует считать неразрешенным. Герой двух театральных пьес, одной оперы и многих романов поныне остается сыном двух отцов и трех матерей.

Некоторым читателям может показаться странным, что в эскизном биографическом портрете я уделяю столько места генеалогическим вопросам. Но следует помнить, что эти споры современных историков являются всего лишь слабым отражением ауры, окружающей личность Юзефа Сулковского при его жизни. Сейчас все эти неясности в родословной вызывают разве что любопытство или пренебрежительную усмешку. А в то время они были причиной ежедневных терзаний впечатлительного мальчика, создавая вокруг него трудно выносимую атмосферу двусмысленности. Сын двух отцов и трех матерей в конце концов вынужден был стать ничьим сыном.

Принадлежа к двум общественным группам, он в конце концов возненавидел ту, где ему на каждом шагу давали понять, что он человек низкой крови и чужой окружающим. А это очень важно для каждого, кто интересуется генезисом общественного радикализма Юзефа Сулковского.

ОТХОД ОТ КНЯЗЕЙ

Другим спорным пунктом в биографии Юзефа являются причины его разрыва с магнатским родом князей Сулковских. В литературной легенде это выглядит иначе, нежели в свете исследованных историками документов.