Предатель жребий не бросает   ::   Самаров Сергей

Это, как говорил опыт, означает одно – перевод операции в затяжное русло, в осаду, которая может затянуться надолго, до тех пор, пока какой-то из сторон не подоспеет помощь…

– Людей надо… Иначе уйти могут… – сказал майор Ялаев майору Яковлеву.

– Я двоих на ту улицу поставил… Чтобы страховали… – ответил Яковлев.

Как более опытный и лучше ориентирующийся в местной обстановке – все-таки уже пятый месяц здесь против полутора недель Ялаева, он сейчас командовал в местном отделении. Ялаева специально сюда послали, чтобы плотно вошел в курс местных дел до момента, когда закончится полугодовая командировка Яковлева.

– Мало… Они все направления перекрыть не смогут.

– Пошли своих… – майор Яковлев раздраженно кивнул в сторону старших лейтенантов Сулейманова и Скобцева. – У меня людей нет… В отделении один дежурный остался… На дороге на блокпостах по паре человек… Где я тебе возьму заслон?

– А если не все боевики здесь? А если несколько человек в поселке и готовятся в спину нам ударить? – скорее сам себя спросил Ялаев. По прошлой командировке в Чечню, когда боевики были еще в силе, майор башкирского СОБРа помнил немало моментов, когда удар в спину приходил, казалось бы, в предвкушении победы, которая уже в кармане шевелится…

Долговязый Яковлев, видимо, понял, что краснощекий Ялаев не его спрашивает, и как раз поэтому не счел нужным ответить. Только сдвинулся на шаг в сторону пролома и дал очередь по ближайшему окну…

Со злостью, хотя никого за окном не видел… Но для острастки иногда и такие очереди следует применять. Было даже немного странно видеть, как быстро движется долговязый майор, в обычной жизни вялый и медлительный.

Ответная очередь боевиков прозвучала вообще откуда-то со стороны…

2



Проснулся старший лейтенант Парамонов.

– Интересно было бы знать, кто мне уши металлоломом загрузил, пока я спал… – проворчал совсем не ворчливым голосом.

– Сколько тонн, Парамоша? Не взвешивал? – поинтересовался майор Паутов. Голос у Паутова густой и грубый, и не всегда понимаешь, шутит он или говорит серьезно, понимает шутку или наивно ловится на нее.

– Полностью загрузили… Весы теперь поставить некуда… – Парамонов демонстративно в свободном от наушника ухе поковырял и поморщился.

Отдельная мобильная группа спецназа ГРУ из рейда возвращалась не вертолетом, как бывает чаще, а на «БМП-2», которую по просьбе командира группы подполковника Разина выслали прямо на дорогу к условленному месту. Погода быть летной обещала только через неделю, а снимать группу следовало с гор, где вообще все полеты затруднены – облака вопреки обыкновению не только за вершины цеплялись, но и сползали, словно таяли, на склоны, образуя густой туман и создавая для полетов нулевую видимость. Потому и пришлось попросить БМП. В рейде всем полноценно выспаться было не дано, поскольку во время темпового длительного марша спать никто не умеет, и потому сейчас офицеры тихонько подремывали, если такое состояние можно назвать подремыванием – не только уснуть, но и задремать в таких условиях было трудно. Боевая машина пехоты дребезжала каждым соединением, словно обещала рассыпаться. Узкие и быстрые гусеницы лязгали и лязгали беспрестанно, визжали и визжали бесконечно. Двигатель басовито урчал, как голодная собака над нежданно подвалившей ей костью. Не случайно старшему лейтенанту Парамонову приснилось, что ему уши металлоломом загрузили…

Между тем согласно инструкции в дороге, преодолеваемой без осуществления прикрытия передвижения, все армейские транспортные средства обязаны двигаться со скоростью не ниже семидесяти километров в час, чтобы снизить риск попадания из гранатомета. И механик-водитель старший прапорщик Радимов, любитель, видимо, больших скоростей, изо всех сил старался инструкции придерживаться. Ему именно эта инструкция по вкусу пришлась. Только понимал он ее по-своему.