Алексеевы   ::   Балашов С.С.

В повседневных привычках и обиходе был прост и невзыскателен, хотя, породнившись с семьей Москвиных (видимо, интеллектуально стоявшей выше семьи Семена Алексеевича Алексеева), жил как барин.

Унаследованная Владимиром Семеновичем от родителей Семена Алексеевича и Веры Михайловны скромность и целомудренность в привычках, в образе жизни, а также честность и порядочность Владимира Семеновича в делах передались его младшему сыну Сергею Владимировичу (моему дедушке Сереже) и его сыновьям – старшему сыну Владимиру Сергеевичу и второму сыну Константину Сергеевичу (Станиславскому), которые всю свою жизнь (не поддаваясь влиянию развращенного и распущенного конца XIX – начала XX веков) оставались скромны в своих привычках и обязательны в делах.

Мой дедушка Сергей Владимирович с 14 лет (видимо, после кончины матушки Елизаветы Александровны) работал на золотоканительной фабрике Алексеевых «Рогожских» и, пройдя постепенно все должностные ступени от мальчика на побегушках до руководителя фабрики, знал производство досконально, а к концу жизни вообще возглавил фирму.

Потомственный почетный гражданин, коммерции советник Сергей Владимирович Алексеев для занимаемого им положения в среде московских купцов-промышленников был человеком достаточно образованным, владел французским и немецким языками, имел прекрасный почерк, был начитан и обладал математическими и, видимо, экономическими знаниями, достаточными для ведения торговых дел.

После смерти матери старшая (на 13 лет) сестра Вера Владимировна Сапожникова в какой-то мере старалась восполнить подрастающему Сереже материнскую ласку и заботу; это явилось причиной их близких отношений до самого конца жизни Веры Владимировны. В 1869 году они совместно покупают подмосковную усадьбу Любимовку (в 30 верстах от Москвы по Ярославской железной дороге), которую через несколько лет как бы делят на две самостоятельные части: одна отходит к семье сестры, другая – к семье брата. Вероятно, это обстоятельство определило также для старших детей моего поколения большую близость с детьми Сапожниковых, чем других сестер и братьев дедушки Сергея Владимировича.

Веру Владимировну Алексееву в 16 лет выдали замуж за купца Григория Григорьевича Сапожникова (1810—1847), бывшего на 13 лет ее старше. У них родилось шестеро детей – четыре брата и две дочери, из которых трое детей умерли в малолетнем возрасте. Остались в живых Александр Григорьевич (1842—1877), Владимир Григорьевич (1843—1916) и Елизавета Григорьевна (1847—1908).

Александр Григорьевич любил покутить и был любимцем женщин, Владимир Григорьевич был его противоположностью – тих и скромен. Женился он на своей кузине Елизавете Васильевне, урожденной Якунчиковой (1856—1937), дочери Екатерины Владимировны Алексеевой-Якунчиковой, о семье которой речь впереди. Елизавета Васильевна Сапожникова, женщина добрая, сердечная, всегда готовая всем помочь, полюбилась Владимиру Григорьевичу чуть ли не с детских лет, и он пронес свое чувство к ней через всю жизнь. Насколько я помню, жила она до конца дней своих у Красных ворот, кажется, в бывшем своем доме на Каланчевском сквере и умерла в 1937 году.

Моя мама (жившая в Петрограде-Ленинграде с начала 1913 года) была двоюродной сестрой Елизаветы Васильевны и, приезжая в Москву, при возможности навещала ее и иногда брала меня с собой.

У Елизаветы Васильевны и Владимира Григорьевича Сапожниковых тоже было шестеро детей (моих троюродных братьев и сестер) – три сына и три дочери, из которых смутно я помню только Веру Владимировну (умерла в 1939 году). Все три дочери Сапожниковых красотой не отличались и замужем не были. Вера, видимо, перенесла детский паралич – одна ее рука всегда была прижата к телу.