Блестящий капитан   ::   Станюкович Константин Михайлович

И скомандовал:

- Подвахтенные вниз!

Капитан, раздраженный и еще выше поднявший голову, ушел в каюту.

Разговаривая между собой, офицеры спускались в кают-компанию.

Мичман Лазунский вскочил на мостик, вступая на вахту.

Расстроенный и грустный, словно бы желая поделиться с кем-нибудь тяжелым настроением, он сказал старшему офицеру:

- И если бы вы знали, Василий Леонтьич, какой был славный Никеев!

- Знаю. Всякого было бы жаль. Человек! - раздумчиво и серьезно промолвил Василий Леонтьевич.

- Еще бы... Конечно, всякого, Василий Леонтьич...

И, мгновенно вспыхивая, чуть не со слезами в голосе, точно боялся, что Василий Леонтьевич может дурно подумать о мичмане, Лазунский торопливо и застенчиво прибавил:

- Вы не подумайте обо мне, Василий Леонтьич, будто я...

- Что вы, что вы, Борис Алексеич?.. Я думаю... я уверен, что вы славный юный мичман... Таким и останьтесь, когда будете капитаном! - ласково сказал Василий Леонтьевич... И уходя, прибавил: - Панихида будет в одиннадцать... Дайте знать капитану в одиннадцать... И половину вахтенных отпустите вниз...

- Есть, Василий Леонтьич! - ответил мичман.

А глаза его говорили:

"И какой добрый этот Василий Леонтьевич".

VI

Через полчаса старший офицер прошел в лазарет. У двери стояла толпа, ожидая очереди. В маленькой каюте лазарета толпились матросы, пришедшие взглянуть на покойника и, перекрестившись, поцеловать его лоб.

Уже обмытый и одетый в чистые штаны и рубаху, с парусинными башмаками, он лежал на койке. Голова покоилась на подушках. Глаза были закрыты, и уже мертвенно пожелтевшее лицо казалось спокойным, с тем выражением какого-то важного недоумения, которое часто бывает у покойников. Образной читал псалтырь.

Василий Леонтьевич постоял минуту-другую, не спуская глаз с покойника, потом перекрестился, поклонился ему и вышел, испытывая тяжелое чувство виноватости.

- Послать ко мне в каюту боцмана! - приказал вестовому Василий Леонтьевич.

Через минуту Никитич вошел в каюту старшего офицера.

Василий Леонтьевич велел покойника перенести в палубу перед образом и сказал, что панихиды будут два раза в день, а через день его похоронят на французском кладбище.

- Чтобы взвод провожал, и может идти на похороны кто пожелает.

- Есть, ваше благородие...

- Да вот еще что, Кириллов... Узнай, из какой деревни покойный Никеев и живы ли у него родители?..

- Никого у его в живых, ваше благородие...

- Так, может, близкие кто у него на родине?..

- Точно так, ваше благородие, и по той причине дозвольте разрешить...

- Что?

- Собственные вещи Никеева отправить на родину. Покойник беспременно наказывал своему земляку Иванову... Ежели, говорит, случаем расшибусь, отпиши в Кронштадт и без промедления отправь вещи...

- Хорошо. Я отправлю. А какие вещи?..

- По малости бабьи гостинцы, ваше благородие! На платье штучка, два колечка, платок и сорок франоков... Покойный не занимался вином, ваше благородие.

- Ладно. Принеси мне. И адрес дай.

- Очень благодарны, ваше благородие... Душевный был матросик... Простой. Вся команда жалеет... Горяч был на работе. Из-за горячности и сорвался. Хвастал не осрамить капитана. И не осрамил, ваше благородие!

- А кому же послать?.. Кто она?..

- В законный брак с ей собирался, ваше благородие, как "Витязь" вернется. Той самой невесте и копил гостинцы. Пригвоздила, значит, покойного Егорку эта вроде не то, с позволения сказать, вроде девицы, матросская дочка. И сама пригвоздимшись... Три года с им зналась, как мужняя жена... И часто отписывала ему... Только и была близкая ему.

- А отчего Никеев, такой молодец, думал, что убьется?..

- Так, зря болтал, а вышло быдто чуял судьбу, ваше благородие... Азартный был сердцем. А капитан еще давеча приказывал не подгадить... И лестно так... Никеев и распалился... И дозвольте, ваше благородие, еще доложить...

- Что?..