Ближний круг Сталина. Соратники вождя   ::   Медведев Рой Александрович

Во-вторых, немало важнейших событий происходит в нашей стране, находя отражение не в официальных документах, а лишь в несовершенной человеческой памяти – у оставшихся в живых участников этих событий. Поэтому многие книги, подобные той, которую я здесь представляю советскому читателю, приходится создавать годами, складывая их из крупиц тех сведений и свидетельств, которые можно добыть, как правило, только в Москве и тем труднее, чем дальше мы от эпохи Сталина. Надеюсь, что некоторые из подобных материалов я смогу получить и от новых читателей после издания этой книги.

На протяжении всех лет в работе над книгой мне помогали многие товарищи. Раздел о Кагановиче написан при участии П. В. Хмелинского, о Суслове – при участии Д. А. Ермакова.

20 июня 1989 г.



ОБ ОДНОМ МОСКОВСКОМ ДОЛГОЖИТЕЛЕ

«Часы у меня еще остались»



Одна из моих знакомых, торопясь на работу, забыла дома часы. Проходя по улице Грановского, она увидела стоявшего на тротуаре старичка небольшого роста. «Скажите, пожалуйста, сколько сейчас времени?» – спросила женщина. «Слава богу, часы у меня еще остались», – произнес старик и назвал время. Когда он поднял лицо, женщина, дочь одного из расстрелянных в 1937 году старых большевиков, с удивлением узнала в старике Молотова, человека, который в 30-е годы возглавлял Советское правительство и имя которого еще в конце 40-х годов при перечислении членов Политбюро ЦК ВКП(б) неизменно стояло на втором месте после имени Сталина.

В некоторых из обстоятельных работ по истории СССР или КПСС имя Молотова еще встречается, хотя и очень редко. Ему посвящена даже небольшая статья в последнем издании Большой советской энциклопедии. Однако многие молодые люди, с которыми мне приходилось беседовать в последнее время, даже не знают имени Молотова. Мне это не кажется странным, хотя очень удивило однажды такого вдумчивого американского журналиста, как Хедрик Смит.

«Люди Запада забывают, – пишет он в своей книге «Русские», – что из своего далека они подчас знают о некоторых исторических событиях в Советском Союзе больше, чем русская молодежь. Для меня наиболее наглядным примером этого явления служит один эпизод, происшедший с Аркадием Райкиным, знаменитым советским эстрадным актером. Как-то зимой с ним случился сердечный приступ, и его положили в больницу, где актера навестил его восемнадцатилетний внук. Вдруг Райкин подскочил на кровати, пораженный тем, что мимо палаты прошел Вячеслав Молотов, ближайший из оставшихся в живых соратников Сталина, в прошлом Председатель Совета Министров и министр иностранных дел.

– Это он! – ахнул Райкин.

– Кто? – спросил внук; лицо человека, прошедшего по коридору, было ему незнакомо…

– Молотов, – пробормотал Райкин.

– А кто это, Молотов? – спросил юноша с ошеломляющим неведением. Такая историческая глухота, как сказал один ученый средних лет, привела к развитию поколения молодых, не знающих ни злодеев, ни героев и поклоняющихся разве что звездам западной рок-музыки» (Смит X. Русские. Нью-Йорк, 1976. С. 195—196.).

Конечно, люди более старшего поколения хорошо помнят Молотова. Однако и они, в сущности, ничего не знали о судьбе экс-премьера в последние двадцать лет и даже о том, жив ли он. Поэтому они с большим удивлением прочли в конце 1986 года короткое извещение Совета Министров СССР о смерти на 97-м году жизни Молотова В. М., бывшего с 1930 по 1941 год Председателем Совета Народных Комиссаров. Это прозвучало для многих и как извещение о смерти, и как возникновение имени Молотова из политического небытия.

Молотов вступил в партию большевиков в 1906 году, и он, вероятно, был в последний год своей жизни самым старым из членов партии. До конца 70-х годов старейшим членом партии в нашей стране была Фаро Ризель Кнунянц, которая примкнула к движению социал-демократов в 1903 году.