Блюхер   ::   Гуль Роман

Как все русские города, и она пережила революцию 1917 года с красочностью хаоса и анархии. И здесь пылал русский бунт стихией разрушенья и ненависти, вырвавшейся наружу после лет войны.

В Самаре в двери русской истории большевики ломились под водительством теперешнего друга Сталина и уже давно уставшего коммунистического вельможи председателя Госплана Валерьяна Куйбышева. Уже весной 1917 года расквартированный в Самаре 70-тысячный солдат-ский гарнизон шумел против Временного правительства, за немедленный мир, за Ленина, за власть Советов.

На солдатских митингах и собраньях, где разрывался в демагогии Куйбышев, появлялся и примкнувший к большевикам солдат 143-го пехотного запасного полка Василий Блюхер. Очень молчалив, очень силен, хоть и невысок, с наголо бритой головой, холодными светлыми, уверенными глазами, с медленными крепкими движеньями и руками боксера, Блюхер среди большевиков выделялся всем обратным Куйбышеву - молчаливостью и силой уверенности. А когда приходилось все ж и ему выступать, говорил обрывочно, коротко.

Никто не знал, кто он и откуда? Да и не было времени расспрашивать в этой буре, ломке, в хаосе солдата Блюхера о его биографии. И зачем? В те дни в России все родились лишь в феврале 1917 года.

К октябрю Самара уже была в температуре всероссийского бреда. По губернии крестьяне валили леса, жгли именья; последняя тень власти готовилась отлететь. И 26 октября в театре "Триумф" совершенно необычно зашумел самарский "конвент".

На общем соединенном заседании советов рабочих и солдатских депутатов с полковыми, ротными и заводскими комитетами, представителями "Комитета Народной Власти" и уездных крестьянских организаций, в реве, в хрипе ночного заседания решался октябрьский переворот. Из Москвы и Питера принимались тревожные телеграммы: - борьба большевиков с правительством. В "Триумфе" кричат о "всей власти советам!", "о свержении недостойного правительства Керенского!". И поздней ночью, перед рассветом в Самаре победили большевики.

Под рукоплескания и крики прокуренного театра председатель собрания Валерьян Куйбышев оглашал принятую подавляющим большинством резолюцию: "Собрание заявляет, что демократия находится на положении борьбы с правительством и будет стремиться к его низвержению. Все распоряжения правительства и его агентов признаются недействительными. Единственной властью в стране демократия Самары признает власть Советов. Собранье выбирает из своей среды революционный комитет, который обладает неограниченными полномочиями в борьбе с правительством и контрреволюцией!"

Так, в наводненном крестьянами, заполненном полупьяными солдатами театре "Триумф", в матерной брани, в плевках на полу, густо устланном ковром налузганных семечек, родился самарский октябрь. Вслед за Питером, за Москвой отвалил и богатый волжский город от берегов февральской революции.

Здесь, в "Триумфе", решалась и военная карьера неизвестного унтер-офицера Василия Блюхера. Сильный, собранный Блюхер не выступал, не говорил, но солдаты знали, что крепче "Блюхерова" нет в Самаре большевика. И таинственный красный маршал, к которому с таким вниманьем присматриваются сейчас в Японии и Америке, сделал первый шаг своей карьеры именно из театра "Триумф".

Рассветный свет уж наполнял грязные залы театра. Взмокший, осипший, проведший-таки по питерской директиве переворот, сын полковника, большевик Валерьян Куйбышев в реве собранья повалился в председательское кресло.

Под свист, крики, гомон эсеры, меньшевики покидали театр. А товарищи Куйбышева составляли уж список 13 человек революционного комитета, к которому через час перейдет вся власть в городе и губернии и который свернет Самару на путь всероссийского взрыва: "Куйбы-шев, Герасимов, Тиунов, Митрофанов...