Борьба за Дарданеллы   ::   Мурхед Алан

До этого к нему никогда по-настоящему не прислушивались, и вот шаг за шагом он рассказывает историю политических и военных событий, которые привели к кампании: разногласия с Фишером, противоречия в кабинете, долгая борьба за завоевание поддержки Галлиполи Жоффром и окопными генералами во Франции, мучительные задержки в расчете на слово Китченера, хрупкое равновесие в политике на Балканах и, наконец, кризис в самой битве, когда в течение каких-то моментов, в вакууме нерешительности, все зависело от вдохновения единственного акта веры.

Далее следует изумительная официальная история, подготовленная бригадным генералом Эспиналем, и она полностью подтверждает все написанное Черчиллем.

В то же время авторы, участвовавшие в кампании, тоже были за работой. Тут личные дневники Гамильтона, галлиполийские мемуары Комптона Маккензи, стройный и полный отчет Генри Невинсона об операциях, короткая книга поэта-лауреата Джона Мейсфилда и два пользовавшихся успехом у широкой публики романа: «Тайная битва» Алана Герберта и «Расскажите Англии» Эрнеста Раймонда. К тридцатым годам возникла большая библиотека из книг британских, французских, турецких и германских авторов, и, хотя не исчезла критика применявшейся тактики, ни один серьезный читатель теперь не подвергал сомнению разумность кампании союзников в Дарданеллах.

До этого момента дожило удивительно большое число галлиполийских командиров. Бёдвуд дожил до девяноста шести лет, а Кейс, служивший начальником Объединенных операций во Вторую мировую войну, умер в 1945 году, оставив после себя бесчисленные догадки, что бы случилось, будь он командующим адмиралом в Дарданеллах, а де Робек — его начальником штаба. Нэсмит с «Е-11» стал самым молодым адмиралом на флоте. Другие достигли карьерных успехов, которых никто не мог предвидеть: Аллансон стал британским консулом в Монте-Карло, австралийский журналист Мэрдок стал владельцем могущественной империи газет и радиостанций, Унвин почти сразу ушел в отставку и стал знаменитым яхтсменом. У него было трое детей. Других, юных и никому не известных во время боев в Галлиполи, мир позднее узнал хорошо. Среди них Клемент Эттли, тогда щеголеватый молодой капитан тридцати двух лет, и три будущих фельдмаршала: Слим, Хардинг и австралиец Блейми. Из группы друзей, хоронивших Руперта Брука на Скиросе, выжили только Фрайберг и Артур Асквит. Фрайберг воевал во Вторую мировую, к своему Ордену за достойную службу добавил Крест Виктории с тремя полосами, а потом стал генерал-губернатором Новой Зеландии. Де Робек, Монро и Стопфорд умерли в конце двадцатых годов.

После кампании Гамильтону уже не предлагали служить в войсках, но последующая его карьера в некотором роде весьма примечательна. В 1918 году он становится лейтенантом Тауэра в Лондоне, а в 1932-м ректором Эдинбургского университета. Год за годом, пока один за другим его галлиполийские современники уходили в мир иной, он дожил до достойной старости, его имя по-прежнему сопровождал, но никогда не смущал нимб Галлиполи. За его галлиполийским дневником, появившимся в 1932 году, последовало пророческое исследование направлений развития современной войны, а также несколько мемуаров. Прошла Вторая мировая война, а он все еще находился в своем симпатичном доме в Гайд-Парк-Гарденс в Лондоне, окруженный своими книгами, военными трофеями и многими друзьями со своей высокой худощавой фигурой, хорошо одетым, ухоженным и в светлом разуме. Если его и не оправдали до конца, так, по крайней мере, любили и уважали. Уже ушли все крупные противники Галлиполи, включая Монро и генералов Западного фронта, Бонара Лоу, Карсона и Нортклиффа. Генералу было девяносто четыре года, когда он умер 12 октября 1947 года, и на похоронной службе в его память в Вестминстерском аббатстве собралась большая группа ведущих лиц Британии.

Что больше всего поражало на Галлиполийском полуострове оставшихся в живых участников кампании — это тишина, когда они вернулись сюда после войны.