Преступление в Голландии   ::   Сименон Жорж

— А стреляли?

— Без пяти двенадцать… А как же фуражка и сигара?

— У него есть велосипед?

— Да, но… здесь все ездят на велосипедах, для удобства.

Я сам… Но в тот вечер он его не взял.

— Револьвер обследовали?

— Ya! Это револьвер Конрада Попинги, табельное оружие. Заряженный шестью патронами, он всегда хранился в ящике ночного столика.

— С какого расстояния произведен выстрел?

— Метров с шести (он произнес «шес-с-с-ти»). Это расстояние от окна в ванной… и также от окна комнаты господина Дюкло. А если стреляли не сверху? Узнать невозможно, так как Попинга, ставя на место велосипед, мог и наклониться. Но ведь есть фуражка и сигара, не забывайте!

— Оставим сигару! — проворчал сквозь зубы Мегрэ. И громко добавил:

— Мадемуазель Ани знает о показаниях сестры?

— Да.

— Что она говорит об этом?

— Ничего. Очень умная девушка! Много не болтает, да и вообще совсем не такая, как другие…

— Что, некрасивая?

Решительно каждый вопрос Мегрэ заставлял вздрагивать голландца.

— Не красавица.

— Значит, страшненькая. Вы сказали, что она хочет…

— Найти убийцу! Она работает. Она попросила дать ей прочитать донесения.

Конечно, это произошло случайно: в отделение входила девушка с кожаным портфелем под мышкой, одетая строго, но безвкусно.

Она направилась прямо к полицейскому из Гронингена и быстро заговорила по-голландски, не замечая иностранца или же пренебрегая им.

Полицейский покраснел, замялся, полистал для вида бумаги, показал глазами на Мегрэ, однако она не удостоила его вниманием. Не найдя ничего лучшего, голландец, как бы сожалея, произнес по-французски:

— Она говорит, что закон не разрешает вам производить допросы на нашей территории.

— Это мадемуазель Ани?

Неправильное лицо, слишком большой рот, неровные зубы, портившие ее еще больше, плоская грудь, большие ноги. Но главное — раздражающая самоуверенность суфражистки.

— Да. Если следовать букве закона — она права, но я сказал ей, что обычай…

— Мадемуазель Ани понимает по-французски, не так ли?

— Кажется, да.

Девушка никак не отреагировала. Подняв подбородок, она терпеливо ждала, когда мужчины закончат совещание.

— Мадемуазель, — начал Мегрэ с преувеличенной любезностью, — имею честь засвидетельствовать вам свое почтение — комиссар Мегрэ из уголовной полиции. Мне хотелось бы узнать ваше мнение о мадемуазель Бетье и ее отношениях с Корнелиусом.

Она попыталась улыбнуться, улыбка получилась робкая, вымученная. Посмотрев сначала на Мегрэ, потом на своего соотечественника, девушка с трудом пробормотала по-французски:

— Я не… Я… не очень хорошо понимаю…

Сделанного усилия ей оказалось вполне достаточно, чтобы покраснеть до корней волос, а взгляд ее молил о помощи.



Глава 3

«Береговые крысы»

Их было около десятка, мужчин в грубых фланелевых рубахах синего цвета, матросских фуражках и лакированных деревянных башмаках; одни стояли прислонясь спиной к воротам, другие облюбовали швартовочный кнехт, остальные же, в широченных брюках, придававших им неестественный вид, собрались в кружок.

Они курили, жевали табак, плевали и время от времени, после произнесенной кем-либо удачной фразы, громко хохотали, хлопая себя по ляжкам.

В нескольких метрах от них — корабли, позади — нашпигованный дамбами городишко, вдалеке кран, разгружающий пароход с углем.

Мужчины не сразу обратили внимание на Мегрэ, бродившего вдоль warf [5] , благодаря чему комиссар имел достаточно времени понаблюдать за ними.

Он знал, что в Делфзейле это сборище иронично называют «Клубом береговых крыс». С первого взгляда было ясно, что они здесь не новички и в любую погоду большую часть времени проводят за ленивой беседой, артистично поплевывая.