Чистое сердце (Пограничные бродяги - 3)   ::   Эмар Густав

Вы видите - я с вами откровенен!

- Я это признаю. Но теперь потрудитесь сообщить мне вторую причину.

- Она очень проста: вы рискуете тем, что вас каждую минуту могут угостить пулей, а вам известно, что техасцы довольно недурные стрелки.

- Конечно! Но и вам также известно, что для меня это несущественно!

- Позвольте. Храбрость, по моему мнению, состоит не в том, чтобы подвергать свою жизнь опасности, а в том, чтобы не дать себя убить из-за пустяка.

- Благодарю вас за наставление, кабальеро.

- Так мы едем?

- Тотчас же после того, как вы мне сообщите, кто вы и куда едете.

- Черт возьми! Меня удивляет, что вы до сих пор меня не узнали, потому что мы друг с другом были некогда в отношениях если и не особенно близких, то, по меньшей мере, приличных.

- Очень может быть. Голос ваш мне знаком; мне помнится, я уже слышал его где-то. Тем не менее я положительно не могу припомнить, где именно это было и при каких обстоятельствах.

- Черт возьми! Позвольте мне сказать вам, полковник, что память у вас коротка! Впрочем, со времени нашей последней встречи произошло столько событий, что немудрено, что вы меня забыли. Двумя словами я напомню вам все. Я - Джон Дэвис, бывший торговец невольниками.

- Вы? - воскликнул полковник в удивлении.

- Да, я.

- А-а, вот как, - продолжал полковник, гордо скрестив руки на груди и глядя ему прямо в лицо, - в таком случае мы должны свести друг с другом кое-какие счеты!

- Насколько мне помнится, полковник, у нас с вами не было никаких счетов.

- Вы забыли, господин Джон Дэвис, каким образом вы воспользовались моей доверчивостью, чтобы изменить мне?

- Я? Вы ошибаетесь, полковник! Я, слава Богу, не похож на мексиканца, а потому сделать этого не мог. Я служил своей стране так же точно, как вы служите вашей, вот и все. Во время революции каждый - сам за себя, вам это известно.

- Эта поговорка, быть может, подходит к вам, мистер Джон Дэвис, я с этим согласен. Что же касается меня, то для меня закон чести один - он предписывает мне совершать поступки открыто, высоко подняв голову!

- Гм! На это можно многое возразить, но не об этом речь в настоящую минуту. Доказательством того, что вы несправедливы ко мне, может служить хотя бы то, что всего за несколько минут перед тем жизнь ваша была в моих руках, и я не воспользовался этим.

- Очень жаль, потому что, клянусь вам, если вы не станете защищаться, то я лишу вас жизни сию же минуту! - сказал полковник, взводя курок своего пистолета.

- Вы это говорите серьезно?

- Совершенно серьезно, поверьте мне.

- Вы - сумасшедший! - сказал Джон Дэвис, пожав плечами. - Какой черт внушил вам мысль убить меня?

- Будете вы защищаться? Да или нет?

- Подождите одну минуту! Что вы за человек такой? С вами просто невозможно прийти к соглашению!

- Говорите, но покороче!

- О, что касается этого, то вам известно, что я не люблю длинных разговоров.

- Я вас слушаю.

- Месть только тогда хороша, когда она приносит полное удовлетворение. Выстрел был бы сигналом к вашей смерти, потому что вы будете окружены и настигнуты прежде, чем вы успеете закинуть ногу в стремя. Вы ведь это знаете, не так ли?

- К делу мистер Дэвис! Я тороплюсь!

- Вы согласны с тем, что то, что я говорю, не трусливая увертка с моей стороны с целью избавиться от поединка?

- Я знаю, что вы храбры!

- Благодарю! Я не стану оспаривать серьезности повода, который вам угодно было представить мне для вашего вызова, повод - ничто для таких людей, как мы с вами. Но я даю вам честное слово быть к вашим услугам в тот день и час, когда вам заблагорассудится вызвать меня на дуэль, будь то при участии свидетелей или без таковых.