Дни. :: Шульгин Василий Витальевич
Страница: 14 из 20 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЛюбовь моя, замок бессмертных веков 05.07.10 - 09:43 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Симпатичные и душистые кубики в золотом украшенных обертках. И я чувствую, что делается в крестьянских бережливых сердцах моих солдат.
Чай… Драгоценное. солдатское зелье, их роскошь, вот так валяется в грязи пропадает… Они не выдерживают: – Ваше благородие, дозвольте взять… По штучке… Пропадет зря… В моей душе борьба. Чувствую, что солдатам этого никак не понять, если я откажу. Они честно работали со мною весь день. Старались, как могли, спасая «жидовское добро». Но ведь этот чай – уже ничей. Он все равно пропадет. как же его не спасти? Принципиально. Но ведь донкихотство непонятно им. И я уступаю. * * * Кто скажет «а», тот скажет «б»… Унтер-офицер подходит ко мне. – Ваше благородие… – Ну?... – Ребята наши просят – отпустить бы… тех… У него в голосе что-то подкупающее. Я понимаю, – он просит, чтобы я отпустил тех двух солдат, что мы арестовали. – Пропадут, ваше благородие… Они уже уволенные со службы. Завтра домой имели ехать… А тут такое дело вышло… Жалко… Ребята очень просят. Опять коротенькая душевная борьба, и опять я капитулирую. – Ваше благородие, мы их сами накажем… А под суд… Он не доканчивает, но я знаю, что, если бы он был интеллигентом, он сказал бы: «А под суд – бесчеловечно». Но я стараюсь отступить с соблюдением приличий. – Ну, ладно… Но помните, только – ради вашей службы. – Покорнейше благодарим, ваше благородие… Я слышу возню в темноте, удары: их «наказывают». Потом они выныривают передо мной: – Покорнейше благодарим, ваше благородие… Я все еще стараюсь сохранить конвенансы [2] . – Не ради вас, мерзавцы… Ради моих сапер. Как бы там ни было, инцидент исчерпан. * * * На одной из улиц (неразгромленной) я почувствовал нечто необычайное. Полная темнота. Но в подъездах, в воротах, в дверях, в палисадниках и садиках какая-то возня, шепот, заглушенные голоса. Если они не спят, почему не зажигают света? Почему в полной темноте они перебегают, перешептываются? что-то встревоженное, волнующееся, напряженное. что такое? По обрывкам долетающих слов ясно, что это русская улица. Почему они прячутся? На мостовую выйти как бы боятся? Я остановился и выстроил взвод поперек улицы. Поняв, что мы – солдаты, люди начинают поодиночке подбираться к нам. Я вступаю в разговор с ними. – Что тут такое, чего вы шепчетесь? – Боимся. – Чего боитесь? – Жидов боимся… Идут резать… – Да откуда это вы взяли? – Все говорят, ваше благородие… В это время прямо в строй бросается какая-то женщина. Метнулась от страха. – Ой, ратуйте, ратуйте!.. – Чего ты кричишь, что с тобой? – Ой, ой, там, на Совской… Детки мои… ой, ратуйте!.. – На какой Совской? Несколько голосов вмешивается: – Там, ваше благородие, там… Там Совская. Они показывают руками куда-то в черноту, куда, по-видимому, улица уходит в гору. Баба продолжает кричать истерически: что там, на Совской, режут ее детей, но что она не пойдет все равно туда и молит о помощи. – Ратуйте, кто в бога вируе!.. Вкруг взволнованная, – чувствую, как они перепуганы, – собирается толпа и жмется к моему взводу. И вдруг я чувствую, что это паническое состояние передается солдатам. Истерический вопль женщины, эта черная темнота, психический ток этой перепуганной толпы – действует на них. А в особенности эта проклятая цифра: десять тысяч. та шепчущаяся толпа только и говорит о десяти тысячах жидов, которые где-то засели, но сейчас вот-вот придут по этой черной улице, вон оттуда, с горки, с этой самой Совской, где уже режут детей этой голосящей бабы. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|