Физические начала архитектурных форм   ::   Николаев Борис

На практике, во-первых, причалка никогда не бывает такой длины, чтобы провислость её могла оказывать заметное влияние на прямизну; во-вторых, причалка может быть натянута в разных местах и, наконец, в-третьих, проверка прямизны больших линий производится не причалкой, а непосредственно глазом. Трудно предположить, чтобы египтянам, в общем, хорошим конструкторам, был неизвестен этот примитивный, однако же весьма верный способ. Ещё более странно такое объяснение рядом с указаниями Choisy на тонкость рисовки египтянами плана:

египтяне линии прямоугольных планов выгибали внутрь. Такая тонкость чувства совершенно не вяжется с вышеприведённым объяснением Choisy способа кладки.

Что касается до греков, то эти тонкости уже давно сделались предметом особо тщательного изучения. Особенно подчеркивалось то, что греки обращали внимание на общие очертания своих храмов, заменяя прямые линии — слегка кривыми. Углы слегка наклонённого вперёд фронтона понижались несколько против средины, стороны выпучивались и все колонны наклонялись таким образом, что оси их, будучи продолжены, встречались приблизительно в одной точке.

Конечно, все эти тонкости усиливают впечатление устойчивости храма, но тут являются загадкой те технические приспособления, которые могли бы дать возможность осуществить эти тонкости. Особенно это поражает в капители угловой колонны. Эта капитель перекошена по двум направлениям и исполнение её представляло бы большие трудности даже в наше время, хотя мы имеем весьма разработанную начертательную геометрию. Профиль эхиноса всё время едва заметно меняется и, следовательно, не мог быть сделан по лекалу. "По чувству" же, в силу условий техники, такие вещи невозможно исполнить.

Во всяком случае, одно исполнение такой угловой капители по трудности перевешивает всю общую конструкцию здания и требует весьма больших знаний. Между тем у Витрувия мы о дорической капители находим всего несколько строк, а о тонкостях, которые мы наблюдаем в греческих храмах, он совершенно не упоминает. Эти тонкости тем бoлее странны, что иногда в греческих храмах встречаются довольно значительные неточности. Например; диаметры колонн в одном и том же памятнике разнятся между собою, и в некоторых древних памятниках эта разница доходит до 30 см, что указывает на значительную небрежность техники.

И вот, с одной стороны небрежность, с другой удивительное внимание и точность, производят какое-то дисгармоничное впечатление: непонятна непоследовательность строителей греческих храмов. Самые приёмы или формы деталей также как-то плохо вяжутся с логикой. Например, утолщение колонн объясняли желанием дать бóльшую устойчивость, но ещё бóльшую устойчивость мы получим, если придадим им форму типа "равного сопротивления", а с другой стороны греки делали под капителью иногда довольно глубокий врез, весьма ослабляющий колонну.

В ионическом ордере мы встречаем базы. Эти вычурные базы, по Витрувию, возникли как эмблематическое подражание женским сандалиям. Ионический ордер с его капителью в виде женской причёски, с его глубокими каннелюрами, напоминающими складки женского платья и с его более стройными пропорциями, по Витрувию, служил олицетворением женщины, в противоположность дорическому ордеру, который олицетворял собою более простые, более грубые формы мужского тела.

На позднейших ионических базах мы действительно встречаем орнамент, отдалённо напоминающий плетенье или повязку; но у греков мы находим весьма странную и совершенно ничем не объяснимую рисовку профиля этих баз.

В них мы находим крайне трудные по технике исполнения врезы, которые совершенно не могут быть видимы зрителю и не могут представлять из себя никакой конструктивной части.