Графиня де Монсоро (Том 1)   ::   Дюма Александр

- А светильник, что с ним стало? - Он погас. - Сон, любезный мой сын, чистейший сон. - Почему ты не веришь, Шико? Разве ты не слышал, что господь говорит с королями всякий раз, когда он собирается произвести па земле какие-нибудь великие изменения? - Да, он с ними говорит, это правда, - сказал Шико, - но таким тихим голосом, что они его никогда не слышат, - Но почему ты не хочешь поверить? - Потому что ты слишком хорошо все слышал. - Ну ладно. Понимаешь теперь, почему я велел тебе остаться? - спросил король. - Черт возьми! - ответил Шико. - Затем, чтобы ты сам слышал, что скажет голос. - Нет, затем, что если мне вздумается повторить то, что я услышал, люди скажут - Шико валяет дурака. Шико - нуль, Шико - ничтожество, Шико безумец, и что бы он там ни болтал первому встречному, все одно никто ему не поверит. Неплохо задумано, сын мой. - Почему вам не придет в голову, мой Друг, - сказал король, - что я доверяю эту тайну вашей испытанной верности? - Ах, не лги, Генрих, ведь если голос появится, он попрекнет тебя этой ложью. А у тебя и без того грехов выше головы. Но будь по-твоему: принимаю твое предложение. Я с удовольствием послушаю глас божий, может быть, он скажет кое-что и для меня. - А что нам делать до тех пор? - Лечь спать, сын мой. - Но если... - Никаких "если". - И все же... - Не думаешь ли ты, что, оставаясь на ногах, сможешь помешать гласу господню заговорить? Король превосходит своих подданных только на высоту своей короны, а когда у тебя голова не покрыта, поверь мне, Генрих, ты такого же роста, как и все остальные люди, и даже пониже кое-кого из них. - Хорошо, - сказал король, - значит, ты остаешься со мной? - Договорились. - Ладно, я ложусь. - Добро! - Но ты, ты ведь не ляжешь? - И не подумаю. - Я скину только камзол. - Как тебе угодно. - Штаны снимать не буду. - Правильная предосторожность. - Ну, а ты? - Я останусь в этом кресле. - А ты не заснешь? - За это не поручусь. Ведь сон, все равно что страх, сын мой, не зависит от нашей воли. - Но по крайней мере постарайся не заснуть. - Успокойся, я буду себя пощипывать! Впрочем, голос меня разбудит. - Не шути с голосом, - предупредил Генрих, который уже занес было ногу над постелью, но тут же ее отдернул. - Ну, валяй, - сказал Шико. - Ты что, ждешь, чтобы я тебя уложил? Король вздохнул, осмотрел тревожным взглядом все углы и закоулки комнаты и, дрожа всем телом, скользнул под одеяло. - Так, - сказал Шико, - теперь мой черед. И он растянулся на кресле, обложившись со всех сторон подушками и подушечками. - Ну, как вы себя чувствуете, государь? - Неплохо, - отозвался король. - А ты? - Очень хорошо. Доброй ночи, Генрих. - Доброй ночи, Шико, только ты не засыпай, пожалуйста. - Чума на мою голову! Я и не собираюсь, - сказал Шико, зевая во весь рот. И оба сомкнули глаза, король - чтобы притвориться спящим, Шико чтобы и вправду заснуть.

Глава 9

О ТОМ, КАК ГЛАС БОЖИЙ ОБМАНУЛСЯ И ГОВОРИЛ С ШИКО, ДУМАЯ, ЧТО ГОВОРИТ С КОРОЛЕЙ!

Минут десять король и Шико лежали молча, почти не шевелясь. Но вдруг Генрих дернулся, словно ужаленный, резко приподнялся на руках и сел на постели. Эти движения короля и вызванный ими шум вырвали Шико из состояния сладкой дремоты, предшествующей сну, и он также принял сидячее положение. Король и шут посмотрели друг на друга горящими глазами. - Что случилось? - тихо спросил Шико. - Дуновение, - еще тише ответил король, - вот оно, дуновение. В этот миг одна из свечей в руке у золотого сатира потухла, за ней вторая, третья и, наконец, четвертая и последняя. - Ого! - сказал Шико. - Ничего себе дуновение. Не успел он произнести последнее слово, как светильник, в свою очередь, погас, и теперь комнату освещали только последние отблески пламени, догоравшего в камине. - Горячо, - проворчал Шико, вылезая из кресла.