Искупление Дабира   ::   Симашко Морис

ОТКРОВЕНИЕ ШАГИРДА

О своем он думает и улыбается, надрезая для старого вазира золотую хузанскую дыню. С легким звоном распадается она, а он начинает освобождать от семени розовую середину. Зайчик с ножа весело пробегает по дастар-хану.

Покойно и хорошо ему теперь. Краски, звуки, запахи переполняют мир, и нет в нем тоскливых видений. В небытие ушел некий фидаи на столбе вместе с тайными имамами, у которых руки обмазаны жиром и кровью.

На солнце всякий раз поглядывает он. Когда скроется оно, придет за ним снова маленький человек с пухлым лицом. Неведомой дорогой будет идти он, потому что отдельно от других стоит знакомый шелковый шатер с лентами. Он войдет туда и ощутит жаркую, радостную плоть женщины. И будут светиться потом у него руки...

----

Ибн ал-Асир -- средневековый историк.

Будто просыпается он и смотрит, еще не понимая. Все та же рука протягивает ему хлеб. Обжигающий запах уже проник в голову, отравил мозг и душу. Жестокой сытостью перехватывает горло, и содрогается он от ненависти. Рычат во тьме собаки...

И сразу приходит освобождение. Добрые круглые глаза с участием смотрят на него. Но бессильно опадает сухая старческая рука. Тогда только видит он свой нож в груди человека, опять протянувшего ему хлеб...

III. ВАЗИР

Ифтар -- первый день после установленного Пророком поста сегодня, и когда сделается темно, войско свернет неожиданно в Дейлемские горы. Тяжелый диваркан пронесут туда на спинах слоны. И пока будут разбивать стены батинитов, допишет он книгу о государстве...

Старательный шагирд уже надрезал дыню, отделил семя и кожуру, аккуратно уложил все на дастархан. Можно начинать есть после столь долгого воздержания. Положенные к месту слова произносит он, разламывает хлеб, протягивает шагирду.

Но не берет почему-то у него хлеб шагирд. Как некогда у мальчика в Тусе, делаются у него глаза. Великая преданность в них, и руки у шагирда мечутся, совсем как у слепого.

Легкий, радостный толчок в сердце ощущает он. Неотрывно смотрят на него любящие глаза юноши. Никто и никогда еще не смотрел так на него...

Все ниже клонится он над хаузом, пытаясь разглядеть там что-то. Рука его протягивается к воде, и некий мальчик с клоком волос, на счастье, тянется навстречу. Морщится лоб у него, и смешно топырятся глаза. Очень важно то, что хочется ему сделать.

Но вот уловил он наконец необходимую напряженность головы. Огромное счастье переполняет его душу. Он поднимает глаза к небу и смеется. Потом снова наклоняется, весь уходя в яркую солнечную воду, и уже свободно, легко двигает ушами. Еще и еще раз делает он это, убеждаясь в своей победе над невозможным...

1972 - 1975