Испытание воли   ::   Бойко В. С.

В его составе сражались летчики 208-го и 95-го авиационных полков. Отстояв московское небо, они переключились на бомбовые и штурмовые удары в тылу врага.

В напряженных воздушных боях авиация теряла людей и машины. К середине января в 208-м полку осталось в строю менее трети самолетов. Командующий корпусом принял решение отправить полк в тыл для получения авиационной техники и пополнения личным составом. Произошла и реорганизация подразделений: 208-й полк влился с экипажами и самолетами в состав 95-го авиационного полка.

Пополнение приняли радушно. Летчики обоих полков не раз участвовали в совместных вылетах на врага, много слышали друг о друге. В день прибытия пополнения с летчиками беседовали командир полка майор А. В. Жатьков и комиссар Н. Е. Россов. Обстоятельно с каждым знакомясь, они присматривались к новичкам: ведь теперь это был единый боевой коллектив.

— Какие есть вопросы? — спросил майор Жатыков.

— Разрешите? Лейтенант Стрельцов, — поднялся стройный, среднего роста крепыш с открытым, веселым взглядом. Майор видел его и в соседнем полку, и среди своих экипажей. Слышал о его любознательности, настойчивости в освоении техники и тактики воздушного боя.

Получив разрешение, летчик сказал:

— Я несколько раз летал ведомым у старшего лейтенанта Пузанова. Прошу вашего разрешения постоянно летать с нам в паре.

— Ваше желание одобряю, — ответил командир. — Когда экипажи лучше знают друг друга, больше взаимопонимания у них и в бою. Направим вас в звено Пузанова. Летчик он хороший и воздушный боец замечательный Пузанов искренне обрадовался новому экипажу своего звена. Это уже была обстрелянная молодежь: на счету экипажа Стрельцова имелось около 30 боевых вылетов. Старшему лейтенанту Льву Пузанову Виктор Стрельцов не просто нравился, он уважал его. Это чувство по отношению к молодому пилоту пришло к опытному, рассудительному летчику после того памятного боя, в котором Стрельцов сбил первый фашистский самолет.

Пара Пузанов — Стрельцов тогда вышла первой.

Погода была по-ноябрьски пасмурной. Плотные облака снижали видимость и облегчали противнику подход к цели. Наши истребители должны были помешать ему прицельно сбросить бомбы.

Долгое время барражирование проходило спокойно. На станцию подходили и уходили тяжелые эшелоны, а в небе не появлялся ни один фашистский самолет. Время барражирования близилось к концу. Стрельцов сказал своему штурману лейтенанту Кравцову:

— Видать, погода для фрицев трудновата. Так и дойдем домой, проутюжив впустую три с лишним часа.

Вдруг ведущий дал короткую очередь, что означало сигнал. «Внимание, вижу противника». Начал разворот. Стрельцов не отставал. Из облаков выскочило звено «Ю-88» и легло на боевой курс. Но Пузанов уже вывел самолет на сближение и пошел в лобовую атаку, передав своему ведомому:

— Атакую, ваше место слева! Берите второго.

Самолеты быстро сближались.

Фашисты не выдержали лобовой атаки. Первым бросился наутек левый ведомый фрицев. Он сбросил бомбы в лес и нырнул в облака. Остальные некоторое время шли на сближение, но потом начали отворачивать, надеясь также уйти в облака.

Пузанов внимательно сладил за противником и ждал, когда фашист возьмет штурвал на себя и полезет вверх. И только нос «юнкерса» задрался кверху, как Пузанов немедленно взял кабину летчика в перекрестие прицела и ударил сразу из всех передних пушек и пулеметов Огненные трассы мгновенно прошили «Ю-88», он задымил, резко накренился на левое крыло и, перевернувшись, пошел стремительно к земле.

— Как на горизонте? — спросил Пузанов у своего штурмана, разворашивая самолет на объект.

— В воздухе чисто, — доложил старший лейтенант Н. Н. Сова, — но нигде не видно ведомого, время на исходе, горючего только на обратный полет.