История России с древнейших времен. Книга VII. 1676-1703   ::   Соловьев Сергей Михайлович

Так важно было продолжение движения на великой восточной равнине Европы, продолжение героического, богатырского периода русской истории по условиям, среди которых эта история началась, по обширности и девственности страны. Но теперь всмотримся в следствия этого продолжительного движения. Когда мы представляем себе постоянное продолжительное движение, то это представление не дает места представлению о чем-либо прочном, установившемся. В Западной Европе при начале ее новых государств мы видим движение германских дружин с их вождями в области Римской империи и вооруженное занятие ими этих областей. Но здесь мы видим, что пришельцы овладевают землею, усаживаются на ней, главные вожди из своих обширных земельных участков выделяют другим в пользование с известными обязанностями; волости, розданные во временное владение, по разным причинам становятся наследственными; слабый землевладелец, желая приобресть покровительство сильного соседа, отдает ему свою землю и получает ее назад уже с известными обязанностями к сильному. Здесь, на Западе, на основании поземельных отношений образуется та связь между землевладельцами, которую мы называем феодализмом, связь, которая в первые времена, времена слабости государственного организма, точно так же содействовала сохранению единства страны, как наши родовые княжеские отношения. Земля, отношения по земле составляют сущность феодальной системы. Эта система, по счастливому выражению одного историка, есть как бы религия земли. Недвижимое имущество, земля, господствует, и только после, вследствие развития промышленности и торговли, процветания городов, получает важное значение движимое имущество, деньги, является и денежная аристократия подле земельной. Но у нас, на восточной равнине, мы не замечаем подобного явления. Как ни вчитываемся в летопись, чтоб подметить в ней указания на земельные отношения дружины, — не находим ничего. И опять если обратим внимание на главное условие, при котором началась и продолжалась русская история, именно на обширность страны и малочисленность народонаселения, то дело объяснится легко: земли было слишком много, она не имела ценности без обрабатывающего ее народонаселения; главный доход князя, который, разумеется, шел преимущественно на содержание дружины, состоял в дани, которую князь собирал с племен и которая потом продавалась в Греции; вначале если князь не ходил за данью, то дружина его бедствовала. «У Свенельдовых отроков много оружия и платья, а мы босы и наги; пойдем, князь, с нами за данью!» — говорит дружина Игоря. Известие драгоценное, показывающее нам, как мы должны смотреть на дело. Дружинники не усаживаются на выделенных им земельных участках в самостоятельном положении землевладельцев, обеспеченных доходом с этих земель; они остаются с прежним характером спутников, товарищей князя, остаются при нем в полной зависимости от него относительно содержания; они привязаны к особе князя, вождя своего, который их кормит и одевает; кормит и одевает дурно, они ропщут, и если ропот не производит действия, если князь не уступает им, как уступил Владимир, выложивший серебряные ложки вместо деревянных, то дружинники уходят к другому князю, который щедрее. Но, может быть, так было только вначале, после отношения переменились? Нисколько: от позднейшего времени доходят до нас известия, что дружинники кормились не от земли, но получали от князя денежное жалованье; летописец, жалуясь на усиление роскоши, говорит, что прежние дружинники не позволяли женам своим излишней роскоши и потому довольны были сотнею гривен, получаемых от князя, а теперь говорят: «Мало мне, князь, ста гривен!» — потому что жены их стали носить золотые украшения вместо серебряных.