Иван Грозный (Книга 3, Невская твердыня)   ::   Костылев Валентин

С превеликим искусством, как вижу я, над морским дном они ходят, всякий камень подводный видят... Давно ли это море нашим значится, а уж мои молодцы добрыми вожаками стали... Одно негоже: нет у нас изрядных гаваней! Надобна надежная, крепкая гавань. Надобно сыскать ее.

Царь повел речь об имеющихся уже в море гаванях: Кронштадт хорош, "зело удобен" для военных и купеческих кораблей, но он служит лишь защитой Санкт-Петербурга, к тому же шесть месяцев во льду, поэтому не во всякое время удобен для выхода судов, - а дальше? Нарва в стороне. Она - охрана и ключ Ингерманландии; Ревель - гавань малая, плохо защищенная от ветров. Давно ли писал Меньшиков царю в Амстердам: "...Был жестокий шторм, который нам при Ревеле не малой убыток учинил: а именно - новую гавань всю разорил и два корабля "Фортуну" и "Антония" о мель разбил". Пернов?! Его заграждает песчаная гряда, и суда, имеющие глубокую осадку, остаются на рейде в четырех верстах от устья реки Пернавы, - он тоже неугоден царю. Да и надобно, чтоб гавань та находилась при выходе судов из Финского залива в море.

- Поплывем в Рогервик...* Мнится мне: лучше той гавани нам не сыскать, - сказал царь. - Измерим глубину, поразмыслим... Нужна крепкая защита нам у ворот залива, добрый приют нашим фрегатам и жестокий каратель для наших врагов... То, что не отстоял блаженной памяти наш прародитель, мудрый государь Иван Васильевич, богом указано отстоять нам малым людям, грешным правнукам его...

_______________

* Р о г е р в и к - впоследствии Балтийский порт.

Далее Петр сказал:

- Приморские крепости великую разницу имеют с теми, которые на сухом пути. Стоящие на суше крепости всегда заранее могут о неприятельском приходе знать, так как довольно времени требуется войску маршировать, а на море не дано знать о часе прихода врага, как то не дано человеку заранее знать о приходе его смерти.

Собрав после этого своих адмиралов и капитанов у себя в каюте, Петр Алексеевич выслушал доклад инженер-поручика Мясного, объехавшего берега Эстландии, Лифляндии и Курляндии, изучая места, удобные для устройства большой военной и торговой гавани.

Царя интересовали гавани в южной части Балтийского моря, поэтому он в первую очередь пожелал знать о том, что разузнал Мясной о пристанях на курляндском побережье, особенно же о Виндаве и Либаве.

Поручик Мясной, низкорослый, с монгольским лицом офицер, живо и нераболепно рассказал царю о результатах своего объезда. Он сказал, что берег Курляндии в большинстве представляет почти прямую линию, прорезанную лишь устьями впадающих рек, не образуя ни одного не только обширного, но даже сколько-нибудь значительного залива. К тому же, у либавских и виндавских берегов много песчаных наносов. Либавский залив мелок. То же самое и Виндавский. Оба порта плохо защищены от морских бурь.

Петр слушал с большим вниманием Мясного. Взял оставленную поручиком гидрокарту с описью измерений глубин и других особенностей каждой из гаваней.

Он долго рассматривал карту и описи поручика Мясного.

- Сам я видел многие берега и ходил на судах к Гапсалю, Монзунду и Рогервику, и лучше Рогервика до сего дня ничего не нашел... Посмотрим же его мы еще раз и сообща обсудим, не его ли нам заковать в камень и железо. Не поставить ли его часовым на берегу, чтобы уж никто и никогда не отнял у нас этого моря? Не попусту столь долгие годы воевал здесь наш блаженной памяти прадед царь Иван Васильевич... Не всуе и мы потрудились, изгоняя врагов из наших прародительских вотчин... Станем же твердо ногой здесь!.. Помогайте мне!.. Будьте опорой мне!..

Окружавшие Петра адмиралы и офицеры почтительно склонили головы.