Ях. Дневник чеченского писателя   ::   Яшуркаев Султан

Воду – жидкую ржавчину берут из отопительных батарей, которые теперь ни к чему, еду готовят, разводя огонь прямо во дворах, а свет и не обязательно нужен – после нескольких ночей в темноте человек привыкает к ней и может совершать свои дела и без света, тем более, что дел особых и нет, а имеющиеся зачастую и сами темные. Поскольку каждому надо дожить всего лишь до смерти, на которую он обречен, некоторые процедуры личной гигиены тоже не особо нужны. Кто будет требовать от мертвеца белозубой улыбки? Все, строго следуя рекомендациям древнего философа, ложатся и встают в том же, в чем ходят днем. И вообще все свое имеют при себе.

Так как российское радио повторяет, что все порядочные чеченцы из Чечни бежали, – остались, мол, одни бандиты и их семьи, то многие с таким статусом смирились. Резко упала цена жизни, и те, кто еще вчера был в отчаянии от безысходности положения, сегодня выглядят обыкновенно, даже буднично. Вопреки тому, что передаёт Москва, беженцами стали не самые беспомощные и беззащитные люди, – беженцами стали те, кто все же мог оплатить проезд хотя бы до Ингушетии или имел свой транспорт. А тут остались одни «бандиты», у которых ни гроша за душой. Но маленькая Ингушетия не может стать доброй тетей для всех, и многие вынуждены возвращаться – с твердой решимостью умереть под крышей дома своего отпетыми «бандитами», чем на чужих задворках в ожидании гуманитарной помощи.

Продукты питания в городе тают и, следовательно, дорожают. Но худа без добра не бывает – российские бомбардировщики не только бомбят и убивают, но и надолго отбивают аппетит. Многие говорят, что не ели несколько дней и не хочется. На базаре, ставшим не таким уже многолюдным, иностранка, которую одни считали английской корреспонденткой, другие – российской шпионкой, восхищалась невозмутимостью торговцев, которые, ленивыми взорами провожая стремительных штурмовиков, похожих на гигантских ласточек, спорили об их летно-технических характеристиках и по какому «скоплению террористов» те нанесут на этот раз «точечный удар». Корреспондентка совсем плохо владела русским и очень хорошо – своими тугими бедрами, втиснутыми в выцветшие, но все еще крепкие джинсы, на что не мог не обратить внимание не особо воспитанный «элемент». Один даже позволил себе фамильярно обнять представительницу «четвертой власти». Та в восторге спросила его: «Вы меня похищать»? «Элемент» испуганно отпустил ее и отступил на задний план.

Немногочисленные иностранные корреспонденты, приехавшие засвидетельствовать предстоящую «гибель Помпеи», никак не могут определить, где в настоящее время находятся российские войска: поселок Горагорск, например, расположенный в 40 км от Грозного, отодвинули от него на 70 км. Базар диктовал – корреспонденты записывали: от Грозного до Горагорска – 40 км, до Бамута – 60, Моздока – 115, Пятигорка – 300 км, Тбилиси – 300, Баку – 600, Махачкалы – 180 км, Гудермеса – 38 км. А от российского президента до чеченского – 2200 км.

Квартирные воры, почувствовав «сезон охоты», днем мертвецки спят, а ночью обчищают грозненские квартиры московских чеченцев, которые просят премьера Путина и министра обороны Сергеева немедленно взять Грозный.

По мере исчезновения в городе нужных вещей, резко усилилось производство слухов. Кто-то сам видел, как Аушев дал пощечину Путину, другой – как на митинге радуевцев выступал Бин Ладен. Этот Ладен, будь он не ладен, будто бы обещал открыть на каждого чеченца счет в «Банке Нью-Йорка». Некоторые лично видели факс от генерала Дудаева, который вернется в Чечню на днях, чтобы возглавить начатое им дело.

Мир, кажется нам отсюда, не знает о той гуманитарной катастрофе, которая творится в самом Грозном. Говорят только о той, что в Ингушетии.