Клубная культура   ::   Джексон Фил

Я бывал везде, поскольку считал, что важны не внешние отличия, а зажигательные отвязные тусовки внутри. Данная книга относится к ним всерьез: изучает и вскрывает их секреты, исследуя меняющиеся социальные, чувственные и эмоциональные состояния, на которые они опираются.

«Что за хрень ты несешь, чувак?»

Читая эту книгу, не следует забывать, что сущность клаббинга — веселье в компании других людей. Все, что я говорю о нем, вытекает из этого простого социального факта. Однако веселье, связанное с клаббингом, сильно отличается от других радостей современного мира. Хотя клаббинг является неотъемлемой частью британской культуры, в ее рамках он все же выделяется как очень специфичное общественное пространство. Интенсивность наслаждения, которое можно испытать в клубах, делает клаббинг чувственной крайностью, бросающей вызов традиционной британской морали. Христианство и особенно протестантизм всегда относились с крайним недоверием к наслаждению, ибо считалось, что его природа демоническая, что оно отвлекает людей от Бога и труда и, следовательно, его необходимо жестко контролировать. Клаббинг почти полностью противопоставляет себя такой позиции. Его практика сыграла важную роль в переориентации социальных и индивидуальных взглядов на опыт получения удовольствия. Удовольствие приобретает все большее значение в качестве ориентира человеческой жизни. Социальные рамки, ранее сдерживавшие удовольствие посредством ограничений на проявления чувственности, накладывавшихся моральными правилами, ослабли. Это произошло отчасти и под влиянием клаббинга, поскольку он облегчил доступ к ницшеанскому дионисийскому началу вместо аполлонического начала порядка, структурирующего наш каждодневный опыт.

В настоящей книге я исследую ряд сил, воздействующих на здравое, благопристойное и разумное тело, структурирующее нашу дневную жизнь. Самая важная из них — габитус. Данный термин заимствован из трудов видного французского социолога П. Бурдье, изучавшего то, как культуры структурируют тела их носителей через навязывание практик. Такие практики внедряют кодированные идеологические и социальные ценности культуры в плоть и, таким образом, склоняют носителей той или иной культуры к ее воспроизведению. Именно габитус пробуждает в нас чувство вины после нарушения какого-либо правила своего общества. Вот почему мужчины ведут себя по-мужски, а женщины — по-женски. Вот почему определенным классам свойственны некоторые общие социальные черты, такие как, например, соблюдение диеты или страсть к футболу, а не регби. Бурдье демонстрирует, как все эти несравнимые, казалось бы, феномены можно связать воедино благодаря идее габитуса. Вот что пишет сам П. Бурдье:



Габитус — это генеративные принципы определенных и отличительных практик: пища рабочего и особенно его поведение за столом, его развлечения, его политические взгляды и способы их выражения систематически отличаются от соответствующих видов деятельности фабриканта. Но габитус — это также классифицирующие схемы, принципы классификации, принципы восприятия и разделения, разнообразные вкусы. Они проводят грань между добром и злом, правильным и неправильным, изысканным и вульгарным, и так далее…



[Bour-dieu P. 1998:8]



Из-за габитуса одни вещи кажутся верными, а другие — неправильными, некоторые естественными, иные — странными. Он существует как сфера безусловного знания, созданного смесью практик и эмоциональных моделей, которые мы воплощаем по мере взросления внутри культуры. Именно поэтому явления вроде гомосексуальности долго воспринимались с глубоко укоренившимся чувством нравственного отвращения, кажущимся сего-дня смехотворным.