Книга о табу на знание о том, кто ты   ::   Уотс Алан

Наши отношения построены на борьбе мнений - "мое" всегда лучше, чем "твое", - и поэтому верх всегда одерживает мнение более агрессивного и настойчивого (а значит, менее чувствительного) человека. Хаос противоречивых мнений, в котором все решает сила пропаганды, не может быть надежным средством контроля мощных технологических средств, как бы мы ни пытались убедить себя в обратном.

Поэтому может показаться, что человечество нуждается в гении для того, чтобы изобрести новую религию, жизненную философию или мировоззрение, которое в конце двадцатого века будет убедительным для всех и поэтому станет общепринятым. Таким образом каждый индивид сможет приблизиться к целостному видению мира, и его жизнь обретет смысл. Подобные надежды не имеют под собой оснований - и история неоднократно подтверждала это. Религии борются за сферы влияния и конфликтуют друг с другом. С их помощью одни люди стремятся возвыситься над другими. Каждая религиозная система противопоставляет "спасенных" обреченным на "вечное проклятие", подлинно верующих - еретикам, а своих сторонников - своим противникам. Даже религиозные либералы играют в игру "Мы более терпимы, чем вы".

Более того, как совокупность догматических взглядов, символических образов и моральных норм религия вскоре после своего возникновения превращается в организацию, которая ставит своей целью управлять массами. Поэтому ее представители начинают обосновывать истинность своих убеждений и добиваться "чистоты" традиции. Но, как известно, уверенность в чем-то всегда основывается на надежде и, следовательно, является прикрытием для сомнений и неуверенности в себе. Теперь понятно, почему глашатаи всех религий стремятся завербовать себе побольше последователей. Чем больше тех, кто соглашается с нами, тем увереннее мы себя чувствуем. В конце концов все сводится к тому, чтобы человек считал себя христианином или буддистом, какие бы взгляды он при этом ни исповедовал. Поэтому к традиционному религиозному учению зачастую насильственно прибавляют новые идеи, которые несовместимы с ним. Это делается исключительно для того, чтобы любой человек мог с чистой совестью сказать: "Я прежде всего являюсь последователем Христа, Будды, Магомета или кого-то еще". Безусловная приверженность какой-либо религии это не просто интеллектуальное самоубийство, это положительное проявление неверия, потому что ум фанатика полностью закрыт для новых возможностей видения мира, тогда как подлинная вера прежде всего подразумевает доверие, открытость неизвестному.

Ревностный последователь Свидетелей Иеговы однажды пытался убедить меня в том, что если бы Бог действительно любил человечество, Он бы обязательно дал ему книгу, которая могла бы стать для него надежным и незыблемым руководством. Я ответил ему, что ни один здравомыслящий Бог не стал бы наносить такой сокрушительный удар по человеческому разуму. Ведь в этом случае жизнь человека стала бы однообразной - ему не нужно было бы ни о чем думать, достаточно было бы лишь заглядывать в одну книгу, Библию, которая дает ответы на все вопросы. Между тем использование слов, а следовательно и книги, предполагает, что они указывают на что-то отличное от себя - на мир жизненного опыта, который включает в себя не только слова или идеи. Книги это не реальная жизнь точно так же, как деньги - это не настоящее, потребляемое богатство. Слепое преклонение перед писаниями подобно употреблению в пищу бумажных денег.

Поэтому я хочу, чтобы книга, которая украдкой проскользнет из моих рук в руки моих детей, сама была скользкой. Читая ее, они должны поскользнуться и попасть в новое измерение - царство чувств и ощущений, а не одних только идей.