Книга воспоминаний   ::   Великий Князь Александр

Полвека спустя, обмениваясь воспоминаниями детства с моим покойным другом Мироном Герриком, я был глубоко тронут его рассказами о том впечатлении, которое произвело на общественное мнение западной Америки появление в американских водах русской эскадры.

- Я знаю, - рассказывал Геррик, - что это был самый трагический момент в истории нашего Союза. Я был слишком молод, чтобы сознательно следить за политическими событиями, но помню, как мать моя ходила с глазами, полными слез.

Так как все молодые люди ушли на войну, матери было трудно из-за недостатка рабочих рук на ферме. Однажды утром я играл на заднем дворе нашей фермы и вдруг услышал крик мой матери: "Мирон, Мирон, поди сюда сейчас же!" Я бросился на ее зов, думая, что произошло нечто ужасное.

Моя мать стояла посреди комнаты с газетой в руках. Слезы радости катились по ее щекам, и она беспрестанно повторяла: "Мирон, мы спасены! Русские прибыли! Мирон, мы спасены!" В то время я очень мало знал о народах, живущих вне Соединенных Штатов. Существовали коварные англичане, которых надо было остерегаться, потом были французы, написавшие те плохие книжки, о которых говорилось у нас в главном магазине. Но кто были pyсcкиe? "Мама", спросил я: "они похожи на индейцев? Скальпируют ли они также людей?"

- Очень жаль, - заключил свою беседу Геррик: - что вам не удалось бежать в Америку. Если бы вы добрались благополучно до Опо и застали бы меня на ферме, мы могли бы рассказать друг другу массу интересных вещей.

Начиная с осени 1876 г. центром разговоров за нашим обеденным столом была неизбежность войны с Турцией. Все остальные темы были позабыты, так как каждый сознавал, что близость к турецкой границе поставит нашу кавказскую армию в необходимость действовать быстро. Приезжавшие из Петербурга гости в ярких красках описывали турецкие зверства в славянских странах. Несколько офицеров из свиты моего отца просили разрешения зачислиться добровольцами в болгарскую армию.

Наши средневековые военные упражнения получили для нас новый смысл. Мы обсуждали, как бы нам пришлось действовать, если бы турки осадили Тифлис и дворец Наместника. Мы завидовали брату Николаю, потому что ему уже исполнилось восемнадцать лет - возраст, когда он мог вступить в действующую армию и покрыть себя славой героя.

Нам же внушали, что война и слава это одно и то же. Никто не говорил нам о страданиях нашей родины во время Отечественной и Крымской войны. Мы наизусть знали имена генералов, награжденных орденами Св. Георгия Победоносца, и мы дрожали, слушая повествования о героизме защитников Севастополя. Наши наставники не считали при этом нужным нам сообщить о страданиях раненых в госпиталях, о нужде в перевязочном материале, ни о тяжких потерях нашей армии людьми, умершими от тифозных эпидемий. Тема о смерти никогда не обсуждалась в нашем присутствии. Наши, царственные предки никогда не "умирали". Они "почивали в Бозе.

В это время в Тифлисе произошло дерзкое убийство. Обоих бандитов, виновных в этом преступлении, быстро поймали, судили и приговорили к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение на пригорке, невдалеке от дворца. Войдя в утро казни в нашу классную комнату, мы увидели всех наших наставников, которые в крайнем возбуждении, смотрели на что-то из окна. Вместо того, чтобы приказать нам удалиться, они подозвали нас к окну. Не сознавая, в чем дело, мы подошли к окну и увидели это страшное зрелище.

Густая толпа окружала виселицу, смотря на палача, занятого последними приготовлениями. Затем появились две бледные фигуры, которых подталкивали сзади. Мгновeниe спустя в воздухе мелькнули две пары ног. Я закричал и отвернулся.