Короли комедии - Гликерия Богданова-Чеснокова   ::   Капков Сергей

Гликерия Васильевна отправилась в театр в сопровождении Юрия и "поймала" правительственную "Чайку". Водитель всю дорогу рассыпался в комплиментах и неожиданно остановился около кулинарии на площади Искусств, в нескольких метрах от Театра музкомедии. Извинившись, он скрылся за дверьми магазина, а Гликерия Васильевна вдруг спросила внука: "Юрочка, а ты умеешь водить? Нет? Ну, это же очень просто!" Она перебралась на водительское место, включила зажигание, нажала на газ, и машина медленно тронулась. Юрий сидел ни жив, ни мертв, а Гликерия Васильевна радостно воскликнула: "Вон наши!" У входа в театр стояли несколько артистов во главе с самим Янетом. "Чайка" затормозила прямо у них перед носом. Богданова-Чеснокова лихо выскочила и сообщила ошалевшим коллегам: "Вот, Юра мне машину купил!"

Когда звезды оперетты скрылись в здании театра, Юрий увидел бегущего шофера. В руках - коробка конфет и две бутылки шампанского, на лице испуг. "Извините! Простите, ради Бога! - запричитал он. - Неужели я не поставил на тормоз? Как же это я?!" После того, как Юрий успокоил его и пояснил, что Гликерия Васильевна неожиданно решила вспомнить свой подвиг на Ладоге, шофер попросил билеты на вечерний спектакль. А на поклонах актрисе преподнесли конфеты и шампанское с надписью "Лучшему водителю Ленинграда".

В последние годы Богданова-Чеснокова приходила на спектакль за два часа до начала, гримировалась, одевалась и ложилась на диван. Постепенно гримерка заполнялась, актрисы искоса бросали на Гликерию Васильевну испуганные взгляды и шептали: "Никакая!" После третьего звонка по радиосвязи объявляли пятиминутную готовность, и Богданова-Чеснокова "воскресала". Откуда бралась эта уверенность в себе? Куда девалась слабость и отступала болезнь? Актриса шла на сцену. Чтобы заменить ее или отменить спектакль, не было и речи. Только служение Богу и профессии.

В самом начале 1983 года Гликерии Васильевне сделали последнюю операцию. Удачно. Но умудрились застудить нерв. Последствия не заставили себя долго ждать. В феврале Юрию позвонила Елена Сергеевна: "Она никого не узнает".

Юрий приехал в Ленинград и сразу примчался в больницу. Гликерия Васильевна спала. Он взял ее за руку.

"Ой, а я тебя только что видела во сне!"

Елена Сергеевна от неожиданности раскрыла рот, а потом заплакала. Актриса тут же попыталась встать:

"Где мое зеркало?"

Она спросила обо всех, поинтересовалась новостями, вспомнила о встрече с Дмитрием Федоровичем, а затем заговорила о любимом Сене:

"Он принес мне ландыши... Встал на одно колено. Я его спросила: "Что это ты?" А он в ответ: "Я прошу тебя разделить со мной все, что у меня осталось". Не поняла... Что разделить? "Я прошу твоей руки", - он вынул из кармана коробочку, извлек оттуда браслет и надел мне на руку... А я и не представляла никого другого рядом с собой!"

Неожиданно вошел врач: "Девушка! А вы мне сегодня нравитесь!" Но это было лишь временное прозрение. Гликерия Васильевна "вернулась" ненадолго. Когда Юрий и Елена Сергеевна пришли из магазина, она сказала внуку: "Не приходи больше ко мне. Запомни меня сейчас. А лучше такой, какой я была раньше..."

В следующий раз Юрий увидел ее за два дня до смерти. Гликерия Васильевна уже не реагировала ни на что. Но когда внук погладил ее по руке, она приоткрыла глаза и прошептала:

"Помни..."

Юрий Борисович помнит все. Он бережно хранит память о своей великой бабушке, редко кого допуская до семейных реликвий. Не разбрасывает родовые тайны всевозможным бульварным изданиям. Хотя...