Котовский (Книга 1, Человек-легенда)   ::   Четвериков Борис Дмитриевич

Он ожидал, что генерал будет - пусть даже не очень искренне - каяться и извиняться.

- Набрать новое? - переспросил он голосом, не предвещавшим ничего хорошего. - А куда вы дели министров? Где архивы, черт вас подери?

Генерал был все так же величествен. Он не понимал.

- Хорошо, - прервал свою раздраженную речь Гарри, - теперь поздно говорить об этом. Мы найдем и более тонкие и более эффективные методы борьбы с опасностью коммунизма. Вашей драгоценной особой я больше не смею рисковать!

...Вскоре Котовский выступал в Киеве на партийном собрании Печерского района.

- В то время, - говорил он, - как вы здесь обсуждаете вопросы, связанные с Пятой губпартконференцией, быть может, атаман Тютюнник делает печальный доклад своему патрону. Из тысячи двухсот пятидесяти бандитов, проникших на нашу территорию, едва спаслось тридцать пять человек. Опыт ликвидации этой банды доказал, что часть, крепко сцементированная единым коммунистическим духом, может совершать чудеса. Пусть знают закордонные бандиты, что если попытаются еще раз мешать нашей мирной работе, то их ждет такая же участь, какая постигла банду Тютюнника.

20

Это было так непривычно: тишина. Не грохочут артиллерийские залпы, не строчит, захлебываясь короткими очередями, пулемет, не раздается раскатистое "ура", не мчится во весь опор конница, сверкая клинками.

Тишина.

Сколько ни прислушивайся - не слышно лязгающей, злобной поступи войны. Тихо на границах. Не прячутся в лесных трущобах бандитские шайки. Спокойно работают на полях земледельцы. Торопливо стучат топоры, обтесывая бревна. Нужны доски. Нужны кирпичи. Много кирпичей. Страна отстраивается.

Да, конечно, нужно, чтобы были заводы, электростанции. Но одновременно требуется и другое. Котовский отлично это понимает. Нужно использовать передышку, успеть сделать как можно больше для обороны страны.

Котовский назначен командиром Второго конного корпуса. Он вырастит воинов, политически развитых, физически неутомимых, владеющих и оружием и конем.

Но Котовский еще и кандидат в члены ЦИК СССР, делегат многих съездов и конференций. Он выступает в печати, борется за чистоту ленинского учения, живет полной, многогранной жизнью.

В Умани, где находится управление корпуса, в квартире Котовского всегда людно: соратники, боевые друзья.

Однажды заехал Мосолов, бывший командир одной воинской части, знававший в те годы Григория Ивановича.

- Ничего, ничего, подходяще устроился, - осматривал он квартиру. - А ты ко мне приезжай, у меня-то лучше! Тебе бы еще от корпуса отбояриться. Никак не мог?

- От корпуса? - удивился Котовский.

- Войны пока что не предвидится? Кажется, мы кое с кем даже поторговывать стали? Некоторые дипломаты даже руку нам пожимают?

- Пожима-ают! - неопределенно протянул Котовский. - Но мы-то знаем цену этим рукопожатиям.

И стал с увлечением рассказывать, что делается в корпусе, какие новости в стране.

Вдруг гость без всякой связи с предыдущим вставил, отвечая каким-то своим приятным мыслям:

- А уж каким я квасом тебя угостил бы!

И тотчас стал пояснять:

- Осуждаешь? Квас, говорю, осуждаешь? А я так смотрю: ну, гражданская, ну, скакали на конях, ну, рисковали. Но теперь-то можно пожить для себя, для себя лично? Когда-то разрешается урвать хоть кусочек махонький для своей потребы?

- Вон ты какой стал, - удивленно произнес Котовский. - Урвать тебе хочется!

- Нехорошо, товарищ Котовский, - зачастил гость, - это уже называется ловить на слове!

- А растить ленинцев? - гневно спросил Котовский. - А строить дороги? А укреплять армию? Кто будет это все делать?

- Тю! Куда повернул! Ну, предположим, мы роем канаву. Для примера говорю. Я и ты выполнили норму. Имеем право на перекур?

- Не имеем.

- Все. Вопросов больше нет.