Мать Печора (Трилогия)   ::   Голубкова Маремьяна Романовна

Это причитание как художественный "сказ" Леонтьев опубликовал в областной газете под названием "Я не жизнь жила - горе мыкала". Лексический состав сказа и его интонации близки не только причитаниям, но и народным лирическим песням о горькой судьбе женщины-крестьянки. Эта близость к песенной стихии народного творчества еще ярче обнаружила себя в дальнейшем творчестве Голубковой, что выгодно выделило его на фоне бесчисленных сказов многих других сказителей, отталкивавшихся в своем творчестве от более архаичного языка былин и от былинных образов.

Так начиналось творческое содружество Голубковой и Леонтьева - с записи сказов. В некоторых из них отразилась общая слабость сказового творчества - стилизация, переделки старых песен и сказаний на новый лад. Некоторые же, где элемент импровизации был сильнее и ярче проявлен, вели сказительницу и ее "поводыря" к новым творческим поискам. На первых порах Леонтьев сумел пробудить в Голубковой дремавшие подспудно возможности человека-художника, помог ей воплотить думы и замыслы в доступной форме простых и в то же время поэтических образов. Но по-настоящему талант печорской сказительницы развернулся в повестях, созданных совместно уже с Леонтьевым-писателем.

Годы жизни на Печоре дали очень многое Николаю Леонтьеву. Во время поездок по деревням он познакомился с бытом, обычаями и нравами печорян. Многое встречалось ему впервые и поэтому живо и остро действовало на воображение. Но, по собственному признанию Леонтьева, его особенно поразило сделанное им открытие, что в обычной живой речи людей заключены все элементы искусства. Журналистские блокноты были полны записями не только фольклора, но и устных рассказов крестьян, рыбаков, охотников, капитанов пароходов, шкиперов барж, бакенщиков, учителей, геологов, строителей о их жизни.

Приехав в Москву (а Леонтьев тогда жил под Москвой, в Кратове), он обратился во Всесоюзный дом народного творчества с предложением пригласить одного из знакомых ему печорян в столицу, чтобы на материале из жизни этого человека написать цикл рассказов, а, может быть, повесть. Предложение Леонтьева было принято, и из трех кандидаток - колхозниц из Нижнепечорья, каждая из которых была одарена поэтически и имела за плечами нелегкую жизнь, - выбор пал на Голубкову.

Осенью 1940 года Маремьяна Романовна приехала в Москву, поселилась в поселке, и через три месяца повесть "Два века в полвека" была написана (глава о событиях войны появилась позднее, в 1944 году).

Именно в работе над сказовой прозой сложились черты творческого содружества Голубковой и Леонтьева. В основу повести-сказа легли события жизни Маремьяны Романовны, ее рассказы, дополненные наблюдениями и записями Леонтьева. Формирующая роль в организации всей этой груды материала, ее шлифовке принадлежала литератору Леонтьеву. Естественно, что в процессе работы над текстом писатель должен был входить, вживаться в роль устного рассказчика, сказителя, помогая в то же время Голубковой, владевшей исключительно устным, фольклорным словом, смотреть на их общую работу с точки зрения литератора, все время сознавать, что она участвует в создании литературного произведения, сама становится в известной степени писателем. Без этого обоюдного перевоплощения, когда сказитель и писатель, дополняя друг друга, составляли как бы единое творческое целое, трудно было бы ожидать той удачи, какой они добились в повести "Два века в полвека", а затем и в других частях трилогии.

В первой из повестей жизненный путь Маремьяны Голубковой образует сюжетную канву произведения и позволяет авторам развернуть широкую картину жизни и быта печорского крестьянства более чем за половину столетия.

"Годы мои не старые, - говорит героиня повести, - а пережито много.