Михаил Горбачев - путь наверх (из книги Кремлевские заговоры)   ::   Соловьев В

Неожиданностью оно было и для самого Огаркова: вечерний выпуск газеты "Известия" с сообщением о том, что он - все еще в должности начальника генштаба - провожал финскую военную делегацию, поступил в московские киоски в то самое время, когда по радио объявили о снятии его с этого поста, без какого-либо объяснения причин.

Сентябрьская опала Огаркова была направлена не лично против него его задело рикошетом. Она явилась результатом закулисных интриг Горбачева против Романова, который и сам по приезду из Эфиопии внезапно изчез из поля зрения и не появлялся ни на одном из совершенно обязательных для него Кремлевских церемониях - типа вручения наград Черненко 27 сентября или московскому партийному боссу Гришину 4 октября. Обе церемонии, как водится, подробно освещались средствами массовой информации. Рядом с Черненко, по левую руку от него, победно улыбаясь, стоял Михаил Горбачев; через неделю, при вручении награды Гришину, Горбачев снова стоял рядом с Черненко, хотя на этот раз по другую сторону.

Поразителен был и сам факт "внеочередного" присуждения наград Черненко - обычно кремлевские лидеры получают их по случаю того или иного круглого юбилея, а Черненко они достались на этот раз в 73 года: редчайший случай в кремлевском быту. И в ответной речи Черненко обмолвился в высшей степени странной фразой, которую можно понять только в контексте разгоревшейся кремлевской борьбы: "Я принимаю эту награду в самый ответственный и, честно говоря, очень нелегкий период моей вот уже более 50-летней работы в рядах КПСС". Вряд ли Черненко говорил о состоянии своего здоровья - это вовсе не в кремлевских нравах. Это также не могло относиться к состоянию дел в стране - за 50-летний партийный стаж Черненко в ней происходили несравненно более драматические события: коллективизация, голод, "великий террор", война с финнами, война с немцами, смерть Сталина, антисталинский съезд, снятие Хрущева, переворот Андропова... Но как раз в это время - в империи наступало вроде бы некое затишье. В империи - да, но не в Кремле!

Вот почему эту странную и отнюдь не случайную фразу Черненко отнести больше не к чему: она имеет отношение только к кремлевской борьбе, в которой Черненко взял сторону Горбачева, за что и получил от "победителей" внеочередную награду - золотую звезду Героя Социалистического Труда и орден Ленина.

В Москве в это время распространялись (скорее всего сторонниками Горбачева) слухи, что смещение Огаркова и ожидаемое вскоре снятие Романова являются вынужденной ответной мерой на предпринятую теми попытку переворота. Исход кремлевской борьбы казался уже предрешенным - и незавидная судьба обоих "заговорщиков". На октябрь был назначен экстренный пленум ЦК, на котором, как откровенно сообщали западным журналистам представители Кремля, должны были произойти важные персональные перемены. Иначе говоря, победа Горбачева будет закреплена официально, а Романов выведен из состава Политбюро и Секретариата. Главный редактор "Правды" Виктор Афанасьев, опережая события и выражая свои верноподданические чувства победителю, в беседе с японскими журналистами даже назвал Горбачева "вторым генеральным секретарем" - должность отсутствующую, как в партийном уставе, так и в советской политической реальности. Через несколько дней, однако, редактор вынужден был взять свои слова обратно, дезавуировать их, ибо в середине октября события приняли совершенно неожиданный оборот. За десять дней до открытия внеочередного Пленума опальный маршал Огарков ко всеобщему удивлению прибыл во главе советской военной делегации в Восточный Берлин, где был принят с почетом восточногерманским руководителем Эриком Хонеккером.