Морские рассказы   ::   Гущ Владимир

Почему командование флота приняло такое решение, мне так и осталось непонятным, но путешествие на таком прекрасном пассажирском пароходе для большинства моряков было первым, а может быть и последним. Внутри корабля обращало на себя внимание обилие бронзы, красного дерева, широких трапов, покрытых бордовыми ковровыми дорожками; на каждой палубе - по два больших ресторана, танцевальные залы, спортивные комплексы. Везде дорогая и добротная мебель, каюты - двухместные, с широченными постелями и хрустящим бельем. Впечатляла и идеальная чистота.

Команда лайнера состояла из 300-350 человек, а корабль при полной загрузке принимал до двух тысяч туристов. По неизвестной для нас причине этот круизный корабль был снят с международных линий и послан на местную прибрежную линию Владивосток - Сахалин - Петропавловск-Камчатский на исправление каких-то своих грехов с целью "перевоспитания". Это, конечно, несколько угнетало команду, так как для гражданских моряков материальные мотивы играли далеко не последнюю роль.

Ясно, что нам повезло. Питание у подводников бесплатное, и мы с большим удовольствием вкушали ресторанную пищу, на некоторых моряков такой сервис оказал неизгладимое впечатление на всю оставшуюся жизнь.

Первый день мы бродили по почти пустому кораблю, играли на бильярде, в кегли, карты. Посетили огромную библиотеку, любовались морскими пейзажами, почувствовали прелести службы на надводном корабле, так как в условиях подводной службы мы почти не сталкивались с "болтанками" и качкой.

Довольно поздно, насмотревшись телевизионных программ, усталые, мы легли спать в широкие, мягкие и хрустящие постели. В каюте, которая находилась на III палубе по левому борту, мы находились с командиром боевой части 2 Володей Петранкиным.

Наш экипаж наслаждался отдыхом. Большинство офицеров имели, однако, некоторый дискомфорт, связанный с безденежьем. Дело в том, что денежное довольствие мы должны были получить перед автономным походом, а так как мы в море не пошли, то командование приняло решение выдать нам деньги только на Камчатке при отбытии в отпуск. В то время я получал на руки 837 рублей, по крайней мере, с этой суммы я платил партийные взносы, и кое-какие запасы у меня были. Но эти запасы надо было распределить на весь наш переход, а с учетом огромного количества свободного времени, молодости и наличия на пароходе прекрасных баров этих запасов явно не хватало. Старшие офицеры на все наши попытки приложиться и расслабиться смотрели сквозь пальцы, да и сами они снимали накопившуюся усталость проверенным способом - тем более, что четырехразовое питание за счет государства было отменным.

На вторую ночь во время безмятежного сна послышался настойчивый громкий стук в дверь нашей каюты. - Доктор здесь? - послышался взволнованный голос.

"Странно, - подумал я, - на этом корабле есть своя довольно хорошо оснащенная медицинская служба с большим штатом медицинского персонала, хирургами, терапевтами, стоматологами. По договоренности медицинская помощь нашему личному составу проводится ими. Зачем я им понадобился?"

Володя Петранкин высказал неудовольствие, что и здесь не дают спать. Я оделся, умыл лицо и вышел в коридор. Передо мной стояла относительно пожилая женщина, хирург. Она смущенно попросила оказать помощь:

- Дело в том, что у нас неприятность: у помощника командира корабля произошел вывих левого плеча. Травму он получил при спуске по трапу. Мы уже два часа стараемся вправить, но безуспешно. Может, Вы нам поможете? Я про себя сразу подумал, что если они не могут вправить, значит, дело куда более серьезное, может, там даже перелом. Как не хотелось уронить свой авторитет подводного врача - но надо было помочь.

- Пошли, - сказал я, - посмотрим. Постараюсь, чем смогу, помочь.