На горах (Книга 2, часть 3)   ::   Мельников-Печерский Павел Иванович

Говорили девушки о "союзе", к которому так неудержимо влеклась мечтательная Дуня.

- Варенька, я тебе еще, кажется, не сказывала, что Марья Ивановна обещалась мне здесь, в Луповицах, показать таких праведных, что говорят "живое слово",- сказала Дуня.- Теперь каждый день я ее спрашиваю, когда ж это будет, а у нее только и ответов: "погоди да погоди".

- А тебе хочется видеть их?- с улыбкой спросила Варенька.

- Господи! Да я бы жизнь отдала, только бы взглянуть на них, только бы одно "живое слово" услышать,- с живым нетерпеньем отвечала Дуня.

- Разве ты никогда не видала их? - улыбаясь, спросила Варенька.

- Где ж мне видеть их? - грустно промолвила Дуня...- Не такая жизнь выпала на долю мне. Не знаешь разве, что я выросла в скиту, а потом жила у тятеньки в четырех стенах. До знакомства с Марьей Ивановной о духовности и понятия у меня не было. Только она открыла мне глаза.

- А ты и не догадалась, что сама она "просветлена", что в ней самой дух божий живет, что сама она вещает "глаголы живота"? - спросила Варенька.

- Как? Неужели?- в изумлении вскрикнула Дуня и порывисто вскочила с диванчика.

- Да, "просветлена",- сказала Варенька.- Она уж давно таинственно умерла и давно таинственно воскресла. Нет в ней греховного человека, нет в ней ветхого Адама. Не доступны ей ни грех, ни страсти, свойственные человеку.

Припомнила Дуня слова Марьи Ивановны о людях, что после таинственной смерти таинственно воскресают. Ее слова были памятны ей, в сердце носила их.

- Так в ней сам бог?.. Так от нее от самой можно слышать слово вечной жизни? - воскликнула Дуня задрожавшим от волнения голосом.

- Да, она "труба живогласная",- молвила Варенька.- Она святая пророчица, устами ее дух волю свою вещает.

- А я и не знала... И в голову мне не приходило...- тихо опускаясь на диванчик, едва слышно промолвила Дуня.

- Чужому знать этого нельзя,- сказала Варенька.

- Зачем же она не сказала мне?.. Зачем говорила, что увижу таких людей только здесь, в Луповицах?..- тоскливо говорила Дуня, не слушая Вареньки.

- Услышишь... И ее услышишь и других услышишь,- сказала Варенька.- В пророческом слове не одна она ходит.

- Кто же еще? - спросила Дуня.

- Дядюшка и еще другие,- ответила Варенька.

- Как? Николай Александрыч?

- Да. Силен в нем дух, сильнее, чем в тете Машеньке. Он ведь кормщик корабля, всем руководит. В нем давно уж нет своей воли, она вся попалена небесным огнем, совсем уничтожена. В нем одна только святая воля духа. Что б он ни приказал, чего б ни захотел, все исполняй, как божье повеленье. Что б ни сказал он, во всяком слове его премудрость божия. Слепым, что живут языческой жизнью в плене вавилонском, тем, что валяются в смрадной тине грехов, слова его, конечно, покажутся безумием. Но помни, Дунюшка, слово, сказанное в писании: "Безумное божие мудрее людей, и немощное божие сильнее человеков" (1. Коринф, 1-25.). Всякий кормщик такой, как дядюшка, что бы ни сделал, все свято сделал. Как бы его поступок ни показался скверным, даже беззаконным, все-таки он безмерно выше, нравственнее и законнее высшей чистоты и праведности человеческой. Не кормщик так поступает, а живущий в нем дух. Читала ли ты преподобного отца Макария Египетского?

- Как же не читать? - отвечала Дуня.

- Вспомни, что говорит он: "Душа, которую дух, уготовляющий себе в престол и жилище, удостоит приобщиться его света, осияет неизреченною красотой его славы. Она сама вся становится светом, в ней не остается ни одной части, которая бы не была исполнена духовных очей". А со многими очами многоочитые кто?

- Херувимы,- сказала Дуня.

- Ну да,- подтвердила Варенька.- Так ты понимай, кому подобны божьи люди, особенно кормщики кораблей, одаренные духом сугубой благодатью. Макарий Египетский вот еще что говорит: "Не остается в той просветленной душе ничего темного, она вся делается светом и духом.